— Папа?
Я обернулся. Она стояла одна, держала в руках диплом, как будто этот документ уже не имел значения.
— Ты всё-таки пришёл, — произнесла она тихо.
Я кивнул.
— Не мог пропустить. После всего, что произошло — просто не мог.
Она прикусила губу.
— Прости… за те слова, что сказала тогда.
Я пожал плечами.
— Понимать, что есть за что стыдиться, — тоже часть взросления. Я сам нередко испытывал этот стыд по отношению к себе.
— Нет, — она приблизилась. — Я ошибалась. Когда увидела тебя в зрительном зале, вдруг осознала — все эти люди, сидящие там, не знали, чего ты ради меня добился. Но я знала. Знала о твоих ночных сменах, о каждом платеже, который ты брал на себя. Прости, что потребовалось столько лет, чтобы это осознать.
Я не произнёс ни слова. Просто не мог.
Она обняла меня крепко.
— Я люблю тебя, папа.
И в этот самый короткий момент исчезли все годы молчания, расстояния и обиды.
Она по-настоящему меня увидела.
Вот что я понял: