Впервые за весь день в глазах старушки вспыхнула искорка надежды.
— Ладно, поехали, — произнесла Ирина, направляясь к двери. — Продукты в холодильнике, лекарства на тумбочке. Если что — звони, но только если совсем плохо станет.
Когда Ирина и Сергей уехали, Тамара приступила к работе. Дом пребывал в ужасном состоянии — пыль покрывала всё толстым слоем, в раковине скопилась гора грязной посуды, полы не мыли, видимо, месяцами. Но самое тревожное было состояние Ольги Ивановны. Помогая ей умыться, Тамара заметила синяки на руках и плечах — тёмные, болезненные пятна, которые явно не могли появиться от обычных падений.
«Как ты это получила?» — написала она, указывая на синяки.
— Часто падаю, — ответила бабушка, опуская взгляд. — Слабая стала, неустойчивая.
Тамара не поверила. Синяки выглядели слишком характерно, словно кто-то сильно сжимал руки старушки или толкал её. Но пока она промолчала, сосредоточившись на уходе. Сначала проветрила комнату, сменила постельное бельё, аккуратно умыла Ольгу Ивановну и переодела в чистую ночную рубашку. Затем приготовила лёгкий суп и терпеливо кормила бабушку с ложечки.
— Давно так вкусно не ела, — прошептала Ольга Ивановна, и в её голосе зазвучали слёзы. — Спасибо тебе, деточка.
За месяц Ольга Ивановна преобразилась. Тамара кормила её домашней пищей, читала вслух книги из старой библиотеки, включала любимые сериалы. Каждый день выполняла лёгкую гимнастику, помогала ходить по комнате. Бабушка даже стала садиться в кресло и листать старые фотоальбомы, рассказывая о своей молодости.
— Тамара, милая, — говорила она, — ты словно ангел-хранитель. Не знаю, что бы я без тебя делала. Уже и не помню, когда последний раз так хорошо себя чувствовала.
Дом также изменился. Тамара отмыла его до блеска, починила всё, что могла, развесила чистые занавески. В комнате Ольги Ивановны теперь постоянно чувствовался свежий запах цветов — девушка каждый день ставила букет из сада.
Однако когда приезжали Ирина и Сергей, атмосфера в доме менялась. Они выражали недовольство тем, что бабушка «слишком хорошо выглядит», намекали, что Тамара «балует» старушку и «тратит слишком много денег на еду».
— Зачем ей столько лекарств? — ворчала Ирина. — И твои супчики-кашки. Она и так проживёт.
После одного из таких визитов Тамара обнаружила новые синяки на теле Ольги Ивановны. Бабушка была подавлена, отказывалась есть и лишь плакала.
«Что случилось?» — написала Тамара, садясь рядом с кроватью.
— Ничего, деточка. Просто устала, — ответила Ольга Ивановна, но слёзы текли по её щекам. — Старая я стала, никому не нужная.
Тамара поняла — нужно принимать меры. На следующий день она отправилась в Буск, в магазин электроники. Там она объяснилась с молодым продавцом с помощью записок и жестов.
— Скрытая камера? — понял он, прочитав записку. — Для чего, если не секрет?
«Защитить беззащитного человека от тех, кто его обижает», — написала Тамара.
Виталий — так звали продавца — внимательно посмотрел на неё. Он был молодым парнем с добрыми глазами и открытой улыбкой.
— Понимаю. Вот эта модель подойдёт. Небольшая, качество отличное, запись на карту памяти. И… — он на мгновение замялся, — возьмите бесплатно. Чувствую, дело справедливое. Только будьте осторожны.
Тамара установила камеру в комнате Ольги Ивановны, замаскировав её. В следующий выходной она просмотрела запись и была потрясена увиденным.
На экране Сергей грубо тряс Ольгу Ивановну за плечи:
— Где деньги, старая? Пенсию получила — давай сюда! Нам на машину нужно!
— Сынок, да нет у меня денег, всё на лекарства ушло, — плакала бабушка. — Что вы от меня хотите?
— Врёшь! — Ирина подошла ближе, размахивая руками. — Деньги есть, просто прячешь! А ещё дом на нас переписывай, хватит тянуть! Сколько можно ждать!