Несколько секунд Алексей просто стоял, переваривая услышанное. Его разум, привыкший к триумфальным фанфарам и ярким событиям, теперь столкнулся с неожиданной тишиной и напряжением.
— Ты… ты что, с ума сошла? — срываясь на хриплый голос, он шагнул вперёд. Его кулаки непроизвольно сомкнулись. — Отель? Какой ещё, к чёрту, отель? Ты же моя жена! Тебе здесь место — рядом с моей семьёй! Что я им скажу? Что жена сбежала из дома из-за приезда моих родителей? Ты хочешь опозорить меня? Запятнать честь всей нашей семьи?
Он повысил голос, пытаясь сломить её спокойствие силой и авторитетом. Он был уверен, что в их редких ссорах именно громкость была его неоспоримым козырем. Однако Тамара не дрогнула. Она смотрела на него так, словно учёный-энтомолог наблюдает за насекомым, зажатым под стеклом — с холодным, отрешённым любопытством.
— А в чём здесь стыд, Алексей? — ровным голосом спросила она. — Ты пригласил своих родственников. Ты и принимай их. Какое я имею отношение к этому? Или ты забыл их последний визит? Два года назад, на твой юбилей.
Она сделала паузу, давая ему возможность вспомнить. Но он не желал вспоминать. Он стремился к нападению.
— Прекрасный был юбилей! Вся семья в сборе! Чего тебе теперь не нравится?
— Мне не нравится, что после этого «прекрасного юбилея» мне пришлось выбросить новый ковёр из гостиной, потому что твой Владимир решил, что красное вино отлично сочетается со светлым ворсом. Мне не по душе, что твоя Нина, попробовав тот самый мясной рулет, который якобы обожает, потом полвечера рассказывала Ирине, какая я неумелая хозяйка, утверждая, что мясо нужно было замачивать в молоке, а не в сливках. Я всё слышала, Алексей.
Каждое её слово было словно маленький, острый камень, брошенный в его идеализированное представление о семейном счастье. Он поморщился, словно ощутив зубную боль.
— Это мелочи! Придирки! Ну, пролилось вино, с кем не бывает? Ну, мама что-то сказала… Она пожилая, так привыкла! Она тебе добра желает, хочет научить! А ты всё воспринимаешь в штыки! В тебе нет ни капли душевной щедрости, Тамара! Ни капли!
— Душевной щедрости? — она слегка наклонила голову набок, и в её глазах промелькнула насмешка. — Хорошо, поговорим о щедрости. Помнишь нашу микроволновку? Хорошую, дорогую, которую я выбирала три недели? Её больше нет. Потому что твой Денис, Максим тёти Ирины, решил проверить, будут ли искры, если засунуть внутрь вилку и включить режим «гриль». Искры появились. А микроволновка сгорела. Это тоже проявление душевной щедрости, которое я должна была с улыбкой принять?
Алексей окончательно потерял нить разговора. Он хотел говорить о высоких ценностях — семье, долге, уважении, а она, словно бухгалтер, зачитывала ему отчёт о нанесённом ущербе. Он ощущал, как с каждой её фразой его позиция слабеет.
— Это ребёнок! Он не специально! Мы же купили новую!
— Мы приобрели дешёвую замену, потому что «не стоит тратиться, всё равно кто-нибудь что-нибудь сломает», — процитировала она его слова, сказанные два года назад. — И дело не в деньгах, Алексей. Главный вопрос в том, что после приезда твоей «семьи в сборе» я мою, убираю и ремонтирую ещё две недели. Я работаю пять дней в неделю, так же, как и ты. Но почему-то, когда приезжают твои родственники, мой недельный отпуск превращается в круглосуточную работу прислуги. А твой — в настоящий праздник. Так что в этот раз я тоже выбираю праздник. Я заслужила отдых. А ты, как глава семьи, получил право позаботиться о своих близких. Сам. От и до.
Тамара уехала в понедельник утром. Она не произносила прощальных слов. Просто собрала небольшую сумку, молча поймала такси у подъезда и исчезла, оставив после себя в квартире звонкую, непривычную пустоту и лёгкий шлейф своих духов. Алексей ходил по комнатам, словно тигр в клетке, переполненный праведным гневом и предчувствием скорой победы. Он собирался доказать ей правоту. Показать, что такое настоящая, дружная семья. Устроить такой приём, что ей станет стыдно за собственный эгоизм и мелочность.
Родственники прибыли во вторник, ближе к обеду. Их появление напоминало высадку десанта. Дверной звонок не просто прозвенел — он взвыл продолжительной, требовательной трелью. Как только Алексей открыл дверь, прихожая наполнилась гулом, суетой и ароматами поезда, домашних пирогов и крепкого табака Владимира. Чемоданы, баулы и авоськи с деревенскими дарами разбросались по коридору, подобно метастазам, мгновенно завоёвывая жизненное пространство.
— Алексей, золотко! Наконец-то! А где наша хозяйка, где Тамара? — Нина схватила его в объятия, вцепившись пальцами в плечи.
— Она… ей пришлось срочно уехать. По работе, — выдавил Алексей, чувствуя, как уши начали гореть. Ложь вышла неуклюжей и жалкой. — Важный проект, отпустили буквально на пару дней.