Владимир возвращался домой. Он не торопился, хотя Тамара уже несколько раз звонила, высказывая недовольство: если он не ускорится, они окажутся в Прилуках глубокой ночью.
В последнее время Тамара часто раздражалась, постоянно находилась на взводе. Ее упреки сыпались один за другим. Владимир устал от постоянных конфликтов. Он осознавал, что у жены трудности на работе и ей грозит увольнение, но ежедневные ссоры по мелочам тоже выматывали его.
И вот они направлялись в Прилуки на неделю. Тамара наконец оформила наследство на бабушкин дом. Она собиралась снести его и возвести современный, комфортабельный коттедж с полным набором удобств.
— Ну, где ты сейчас? Я уже собрала вещи! Мы же в пробке застрянем! — громко говорила она в трубку, вновь набрав номер мужа.
— Не шуми, я уже подъезжаю. Мне бы перекусить, разогрей что-нибудь быстро, ладно?
— Что? Я все уже упаковала, остальное из холодильника выбросила! Надо было на работе поесть.
— Ладно, — вздохнул Владимир и отключил телефон.
В прихожей его встретили несколько чемоданов и строгая Тамара в облегающем спортивном костюме. Она явно разбиралась в деревенской моде…
Владимир медленно осмотрел жену с головы до ног.
— Нигде не давит? — с ехидцей поинтересовался он.
Тамара сверкнула глазами.
— Воду перекрой, умник. Я тебя внизу подожду.
Она вышла в холл и вызвала лифт.
Владимир тяжело вздохнул, не спеша направился на кухню, налил стакан воды и уселся за стол.
Предстояла долгая дорога, хотелось немного отдохнуть. Посидев около пяти минут и посмотрев телевизор, Владимир выключил свет во всех комнатах, выкатил чемоданы за дверь и, остановившись на мгновение в проходе, вернулся в комнату и взял свой аккордеон.
Когда-то он играл на этом инструменте, но потом забросил. Инструмент был старинным, но продавать его не хотелось.
— Может, в Прилуках пригодится, хоть какое-то развлечение! — подумал Владимир и вызвал лифт.
Сначала они ехали молча. Затем Владимир решил спросить:
— Скажи, а что это за дом? Кто его построил? Кто здесь жил?
Тамара тяжело вздохнула. Ей не хотелось разговаривать, но она ощущала вину за резкость перед мужем.
— Дом построили еще до войны, кажется. Родни было много, и рук рабочих хватало. Перед войной в нем жила моя прабабушка Нина с матерью. Во время войны у бабы Нины родилась дочь — моя бабушка Ольга. Но она так и не запомнила бабу Нину живой. Прабабушка ушла на фронт, получив похоронку на мужа. То ли связисткой, то ли санитаркой была — я точно не помню, надо у мамы спросить. Бабушка Оля, будучи совсем маленькой, осталась с родственниками и провела всю войну в этом доме. Потом вышла замуж за моего дедушку Николая и переехала в Корсунь-Шевченковский.
— Понятно! А где похоронена прабабушка? Твоя мама знает?
Тамара смотрела на мелькающие за окном огни встречных машин. Ее слегка тошнило.
— Нет, не нашли. Она погибла в 44-м, но где именно — никто не знает. Бабушка Оля, наверное, не искала, а уж моя мама тем более.
— Жаль, — тихо произнес Владимир. — Едем в ее дом, а где сама — неизвестно…
— Да что ты! Дом наш уже давно.
Владимир быстро глянул на жену. Она не поняла его намек. Ну и ладно.
Дом встретил их тишиной и прохладой. Лампочка без абажура освещала скромную горницу. Деревянный стол, несколько стульев с изогнутыми спинками, отполированными тысячами прикосновений, трюмо и маленький сервант. Все было покрыто пылью.
— Давай завтра уберёмся, а сейчас поем и ложимся спать? — Тамара посмотрела на Владимира с упреком. Она понимала, что зря злится, но иногда не могла сдержаться.
— Договорились. Здесь вроде стоит электрическая плитка? Может, яичницу пожарю? — устало предложил мужчина.
— Хорошо, я быстро, а ты пока отдыхай!
Тамара ушла на кухню. Она приезжала сюда еще в те времена, когда бабушка Оля приезжала из Корсуня-Шевченковского, чтобы побыть на природе.
За окном пел соловей, приятно пахло водой. Ветер доносил аромат реки, расположенной прямо за домом бабы Нины.
Владимир открыл окно и с удовольствием вдохнул свежий, терпкий запах сирени. Здесь ему было уютно.
Наутро, после завтрака, Тамара предложила немного разобраться с шкафами. Она еще не решила, что делать с домом — снести или немного отремонтировать, но мебель ее явно не устраивала.
Старая, лакированная, сделанная из настоящего дерева, она была куплена много лет назад и хранила вещи прошлых поколений.
Большую часть содержимого ящиков и полок Тамара просто складывала в пакеты, чтобы отвезти на свалку. Ей было безразлично, что именно она выбрасывает. Хлам — и ничего больше.
Владимир помогал ей. И вдруг его рука нащупала нечто завернутое в красивый, цветастый платок-шаль и аккуратно перевязанное лентой.