-Что это? Тамар, взгляни, что я обнаружил! – Владимир осторожно положил сверток на стол.
-Опять какая-то древность! Ну же, развяжи, посмотрим, что там спрятано.
Владимир аккуратно развернул платок и застыл. Он не ожидал увидеть подобное. Внутри лежало аккуратно сложенное, выглаженное ситцевое платье, белое с мелким голубым цветочным узором, а рядом – коса. Отрезанная и завернутая в ткань.
-Какой ужас! Выбрось это немедленно! Как можно такое хранить! – Тамара отпрянула от стола.
-Подожди, а чье это всё?
Тамара задумалась. Что-то ей рассказывали, но она не очень внимательно слушала бабушку Олю.
-Похоже, это коса той девушки, что ушла на фронт. Да, точно. Говорили, что она была красавицей с длинной косой. Когда же уходила на фронт, волосы все равно состригли, а она оставила эту косу матери на память. Жутко, правда?
-Не знаю, — пожал плечами Владимир. – А платье тоже её?
-Возможно. Просто выбрось и всё.
Жена отошла, продолжая разбирать содержимое ящиков комода, а Владимир тихо завернул косу и платье обратно в платок и уложил в тумбочку. Он не мог решиться выбросить последнюю память о родных Тамары.
Прошел день. Тамара занялась разными делами, в основном пустыми хлопотами. Но Владимир радовался даже этому. Хоть отвлечется от городских забот.
Вечером они снова поссорились из-за пустяка. Владимир, стиснув зубы, вышел во двор, сел на скамейку и достал из чехла аккордеон. Руки прекрасно помнили ноты, пальцы с небольшими усилиями, но уверенно скользили по клавишам, рука умело управляла инструментом.
Тихие звуки музыки, идеально вписывающиеся в деревенскую атмосферу, разливались над туманом, стелющимся с поля, над рекой. Владимир ощутил, что впервые за долгие годы получает настоящее удовольствие от игры. Будто попал именно на ту сцену, где всегда мечтал оказаться.
Один мотив сменял другой.
– Мышечная память, – усмехнулся Владимир. Откуда-то из глубины души всплыла радость. Он начал исполнять ту песню, с которой когда-то выиграл конкурс молодых музыкантов.
«Эх, путь-дорожка, звени, моя гармошка…»
«Сергей». Раньше эта мелодия казалась ему старомодной, пережитком прошлого, и учить её не хотелось. Но теперь он с удовольствием вспоминал ноты.
…«Парни лихие, девчата огневые.
Все заговорят наперебой!»…
Он играл и не заметил, как у угла дома остановилась девушка и робко взглянула на него. Она прислонила голову к старым бревнам, перебирая пальцами концы туго заплетённой, длинной, красивой косы. Её платье, белое с нежным голубым узором, слегка трепетало на ветру.
Девушка внимательно слушала, тихо подпевала губами, чтобы мужчина её не заметил.
– «Эх, Сергей, нам ли быть в печали…» – звучал аккордеон.
Вдруг Владимир почувствовал взгляд. Он быстро повернулся. Девушка не убежала, а застыла, сливаясь с фасадом дома.
– Эй, кто там? – позвал Владимир.
Но никто не откликнулся.
– Ты чего кричишь? – Тамара высунулась из окна и строго посмотрела на мужа.
– Мне показалось, что кто-то стоит у дома. Вот и крикнул.
– Да кому мы нужны. Я уже обошла всех соседей днём. Договорилась, что мебель заберут, кому что нужно. Ведь мы же купим новую?
– Да, конечно, – согласился Владимир, не желая спорить.
На следующий день начали приходить жители соседних домов. Они деловито осматривали мебель, выбирали, трогали, обсуждали. Владимиру почему-то было противно. Тамара разрушала их общее гнездо, не пытаясь сохранить ничего.
Вечером он снова сел на деревянной скамейке, нагретой солнцем, и принялся играть.
– У тебя здорово получается! Ты музыкант, извини за настойчивость! – худощавый, высокий старичок остановился у калитки.
– Спасибо, раньше играл, потом забросил.
– Зря забросил, парень. Талант у тебя. Сыграй ещё, пожалуйста!
– Заходите, садитесь, а я сыграю! Тамар, принеси нам, пожалуйста, чаю! – взволнованно сказал Владимир. Ему почему-то очень хотелось угодить гостю.
Он играл, старик молча слушал, лишь кивал головой и улыбался. Девушка тоже слушала. Она вновь спряталась, прижавшись к дому. Она ждала.
И вдруг Владимир начал играть «Сергея». По щекам девушки покатились слёзы. Она не пыталась их сдерживать. Наконец-то могла дать волю чувствам. Владимир играл, дедушка Николай тихо подпевал, стараясь не сбиться с такта. Пела и незнакомка.
– Знаешь, – наконец произнёс старик, – говорят, что в нашей Прилуке был музыкант, гармонист Андрей. А Нина, которая тогда была молодой девушкой, жила здесь, в вашем доме. Вы её родственники?