Прошло почти три десятилетия. Пыль времени скрыла остроту прежних ран, но не стерла следы боли.
Из нашего с Павлом начала, из той первой, неуклюже вставленной в раму стеклянной панели, выросла компания «ОкнаСтройГарант». Сейчас это имя узнавали по всей области. Игорь стал её мозговым центром — спокойный, рассудительный, он вел переговоры, заключал сделки и внедрял инновационные технологии.
Его кабинет отличался безупречным порядком. Сергей же был её сердцем и движущей силой — он руководил производством и монтажными бригадами, постоянно появлялся на объектах, мог спорить с рабочими и в одиночку поднять тяжелый стеклопакет, обладая при этом тонким чутьём на людей.
Они оставались одним целым, двумя сторонами одной медали.
Я давно переехала от родителей в небольшой дом, который сыновья построили для меня рядом с их просторным коттеджем на две семьи. Я прекратила работу в школе и помогала Игорю с документацией, а невесткам — с воспитанием внуков.
Я смотрела на своих сыновей, на их крепкие семьи, на их бизнес, выстроенный с нуля, и ощущала спокойную, глубокую гордость. История с их отцом превратилась в далекое, почти мифическое предание из другой эпохи.
Однажды я, как обычно, заехала к ним в офис, привезла домашний обед — запечённую курицу и овощной салат. Сергей, как всегда, перехватил у меня контейнеры прямо в коридоре. — О, мама, спасительница! — прогремел он. — У нас сегодня завал, даже некогда перекусить. Формируем новую бригаду, Игорь уже третий час беседует с кандидатами. Я заглянула в кабинет Игоря. Он сидел за своим внушительным столом, а напротив него, на стуле для посетителей, сгорбившись, расположился пожилой, худощавый мужчина в изношенной куртке.
Я не видела его лица, лишь седой затылок и беспокойно ерзающие руки. Что-то в его осанке, в том, как он держал плечи, показалось мне смутно знакомым.
—…опыт есть, — донёсся приглушённый голос. — Работал где только не приходилось. И на стройке, и в Скадовске бывал в молодости… Жизнь потрепала.
Игорь что-то ответил, и мужчина поднялся, повернувшись к двери. Наши взгляды пересеклись на мгновение. Мир закружился. Это было его лицо. Лицо Алексея.
Искажённое временем, покрытое сетью морщин, с потухшими глазами, но безошибочно узнаваемое. Человек, который тридцать лет назад собирался «жить для себя», теперь пришёл проситься на работу к заброшенным им сыновьям, чтобы обеспечить себе пропитание.
Я отпрянула в коридор, прижав руку к губам, чтобы не вскрикнуть. Дыхание перехватило. Сергей, заметив моё состояние, подбежал ко мне. — Мам, что случилось? Тебе плохо?
Я не могла вымолвить ни слова. Лишь дрожащим пальцем указала на дверь кабинета, откуда Алексей уже вышел и, не узнав меня, медленно пошёл по коридору к выходу.
Вечером состоялся самый тяжёлый разговор в моей жизни. Мы сидели втроём в гостиной моего дома.
Мальчики слушали молча, их лица, такие разные, сейчас стали поразительно похожи — на них застыло одно и то же напряжённое, холодное выражение.
Я рассказала всё. О его уходе, о последних словах. О том, как увидела его сегодня.
— Мы его приняли, — тихо произнёс Игорь, когда я закончила. — Монтажником. Завтра первый рабочий день. Фамилия… я обратил внимание, но мало ли совпадений.
— И что теперь? — спросил Сергей, глядя не на меня, а на брата.
— Ничего, — ответил Игорь. — Завтра мы с ним поговорим.
На следующий день они пригласили его в переговорную. Я настояла на том, чтобы присутствовать. Хотела увидеть всё своими глазами.
Мы расположились за длинным столом: я и двое моих сыновей, владельцы процветающей компании. Вошёл Алексей. Он был в новой спецодежде с эмблемой фирмы.