— Ты добрая, тёплая девочка. Всё на себя брала. А он… ну, ты сама всё видела. Только прошу — береги себя, Олюша. И не сомневайся: у тебя всё получится. Впереди только лучшее.
Ольга молча вслушивалась, едва заметно кивнула. В груди сжалось.
— Спасибо вам. По-настоящему.
Обнявшись у дверей, Тамара глубоко вздохнула:
— Пиши, если что. Или звони. Я всегда рядом.
Ольга кивнула и направилась вниз, к выходу.
Поезд тронулся плавно, почти бесшумно. Напротив сидела женщина в уютной вязаной кофте, держа в руках пакет с карамельками.
— Угощайся. Домашние, сама делаю, — предложила она, пододвигая пакет.
Ольга взяла конфету, кивнула. Женщина вдруг произнесла, глядя в окно:
— Муж пил, бил. Двадцать лет терпела. Потом ушла. Теперь живу на даче. Видишь, как похорошела. Щёки розовые.
Ольга слегка улыбнулась. Без усилий. Просто тепло разлилось внутри.
В доме сестры витал аромат запеканки и влажных детских носков. Ольга, одетая в футболку и мягкие штаны, возилась с племянниками на полу. Один забрался к ней на спину, другой тянул за хвостик.
— Тётя Оля, ты надолго?
— Не знаю. Посмотрим.
Она говорила спокойно, не обещая и не отвергая.
Вечером телефон мигнул. Люда: «Ну как ты? Не скучаешь по тому идиоту?»
Ольга ответила коротко: «Нет.»
Через неделю она отправила резюме. Небольшая фирма на окраине откликнулась. Женщина-администратор с короткой стрижкой сразу сказала:
— Ты мне по глазам понравилась. Не стесняйся. Всё объясним.
В первый день руки дрожали. Но коллега, парень в клетчатой рубашке, подсказал, как включить принтер. Потом кто-то поднёс шоколадку. День пролетел быстро.
На четвёртый день у Ольги закружилась голова. Она присела прямо на пол у ресепшена. Кто-то принес воды. Кто-то вызвал скорую. В больнице: капельница, белый потолок, шелест халатов.
— Вы беременны, — объявила врач.
Ольга не сразу осознала. Повторила про себя. Лежала молча. Не плакала. Лишь смотрела на лампу.
На следующее утро, когда в палату проникали солнечные лучи, телефон зазвонил. Тамара Сергеевна: «Как ты там, Олюш?»
Ольга ответила: «Я беременна.»
В ответ посыпались сообщения: «Ой, да ты что! Когда родишь — обязательно загляни! Я так за тебя рада, Олюшечка! Держись. Я и чай заварю, и пирог испеку!»
Ольга написала в ответ: «Спасибо вам большое. Я обязательно приду.»
После выписки, уже в доме сестры, Ольга лежала на диване, укрывшись пледом. Телефон отложен в сторону, чай стоял на подлокотнике. Сестра тихо села рядом:
— И что планируешь делать?
Ольга долго молчала. Потом тихо:
— Не знаю. Но к нему я возвращаться не стану.
— Ты уверена?
— А ребёнок? Это ведь серьёзный шаг.
Ольга кивнула.
— Я справлюсь. Иного пути уже нет.
Поздним вечером она сидела одна на балконе. Внизу шумела дорога, пахло летом. Внутри — гул. Тревога, сомнения. Как? Сама? А если не справлюсь?
В памяти звучал его голос: «Ты даже с людьми нормально говорить не умеешь». И как она мыла ему ноги. И как плакала, когда он не пришёл. Всё это — ясно. Не стерлось.
Но теперь было иначе. Что-то внутри будто выровнялось. Стало на своём месте. Крепким.
Ольга выдохнула, прошептала:
— Сама воспитаю.
И это впервые было не страхом, а решимостью. В глазах — не туман, а твёрдость.
Утром она вновь пошла в офис. На проходной охранник подмигнул. Коллега оставил на столе кружку — простую, белую, с надписью «В здоровом теле здоровый дух». И она понимала — это лишь начало.