После разговора я решила спуститься к ней. Следовало закрепить достигнутый эффект. Я застала её, сидевшей на раскладушке.
В руках она держала нечто, нежно прижимая к груди. Подойдя ближе, я заметила старую, изношенную детскую книжку со сказками.
— Что это? — резко спросила я.
Она вздрогнула и попыталась спрятать книгу за спину.
— Это… я нашла в коробке. Там были старые вещи Алексея.
Моё сердце пропустило удар. Её сын. Мой муж. Его принадлежности. Его прошлое. Она осмелилась дотронуться до этого.
— Дайте сюда, — протянула я руку.
Она колебалась. Лишь на мгновение, но это была первая заминка за всё время. Первое проявление неповиновения.
— Немедленно.
Она медленно передала мне книгу. Я выхватила её из её слабых рук. Обложка была почти стерта, но я смогла прочесть название: «Сказки для хороших мальчиков».
— Не смейте трогать его вещи, — прошипела я, наклоняясь к её лицу. — Вы здесь никто. Живёте здесь по моей милости. В следующий раз я выброшу всё это на помойку. Поняли меня?
Я ждала увидеть в её глазах страх, слёзы или мольбу. Но увидела нечто иное.
Она смотрела на меня спокойно, внимательно, и на миг мне почудилось в глубине её зрачков… презрение. Или жалость.
Этот взгляд выбил меня из колеи. Вся моя тщательно выстроенная система контроля дала трещину.
Я отступила, крепко сжимая в руке книгу, и, развернувшись, поспешила наверх, прочь из сырого подвала, который внезапно перестал быть лишь её тюрьмой. Он становился и моей тоже.
Этот взгляд преследовал меня. Сон стал хуже. Казалось, что даже сквозь толстое перекрытие я ощущаю её дыхание. Её молчание звучало оглушительно.
Я начала заходить в подвал чаще, используя самые нелепые предлоги, лишь бы убедиться, что она всё ещё там, всё ещё сломлена. Но каждый раз я сталкивалась с её спокойным, всезнающим взглядом.
Моя игра перестала приносить удовольствие. Теперь это была лихорадочная, отчаянная попытка удержать контроль, ускользавший сквозь пальцы.
Я стала срываться по пустякам, кричать на неё из-за плохо вымытой тарелки, хотя сама приносила ей еду в одноразовой посуде.
В один из дней я просто не спустилась к ней. Ни утром, ни вечером. Я сидела наверху, в своей безупречной гостиной, и слушала.
Я ожидала услышать стоны, просьбы или стук в дверь. Но из подвала не доносилось ни звука. Эта тишина пугала больше крика.
На следующий день я услышала, как во дворе остановился автомобиль. Слишком рано. Алексей не должен был вернуться раньше, чем через неделю. Сердце сжалось. Я подбежала к окну. Это был он.
Я поспешила к зеркалу, поправила волосы, на лице появилась радостная улыбка. Когда он вошёл, я бросилась ему на шею.
— Милый! Ты так рано! Какой сюрприз!