— Я тебе говорю, Игорь, либо она — либо я! — голос Тамары Сергеевны разносился по кухне, словно пронзительная сирена пожарной машины.
— Мама, ну не начинай снова… — с усталостью произнёс Андрей, прикасаясь к переносице.
— Ты всё ещё на её стороне? Ты не забыл, кто поддерживал тебя, когда ты приехал ко мне с дипломом на шее и дырявыми ботинками, словно промокший до нитки?!
Ольга, стоя у окна с чашкой растворимого кофе, молчаливо наблюдала. Вести разговор с Тамарой Сергеевной было всё равно что пытаться заглушить кипящий чайник криком — шум не утихнет, а пользы никакой.
— Это не твоя квартира, дорогая, — продолжала свекровь, не снижая громкости. — Это жильё моего ушедшего мужа, и мой сын здесь главный. А ты — всего лишь гостья, уяснила? Гостья!
— Вот как, — спокойно ответила Ольга, обернувшись. — Тогда хозяин должен помнить, что гостья, кстати, платит половину ипотеки. И холодильник, который, к слову, потребляет электроэнергию, как твой фен, я тоже приобрела.
Тамара Сергеевна на мгновение замолчала, но ненадолго. С детства она оттачивала мастерство словесных баталий на рынках и в очередях.
— Деньги не дают тебе права командовать! Я — мать! А мать место занимает рядом с сыном!
— Прямо в постели между нами? — парировала Ольга, делая глоток кофе. Он был горьким, как вся эта сцена, и без сахара — как последние два месяца их супружества.
Андрей вяло попытался вмешаться:
— Давайте не будем ругаться… Мама, поживи пока у тёти Нины, мы с Ольгой…
— Да чтоб я, Тамара Сергеевна, жила на даче с этой сумасшедшей, которая разговаривает с собаками? Никогда!
— Тогда съезжайте, — тихо произнесла Ольга. — Вы же утверждаете, что это не моя квартира. Значит, и не ваша.
Свекровь взмахнула руками и опустилась на табурет с видом мученицы, готовой к казни.
На мгновение в кухне воцарилась тишина. Слышался звук капающей воды из неисправного крана — тот, который Андрей обещал починить уже три недели назад. Как и люстру в гостиной. И трубу под раковиной. И их брак.
— Ты думаешь, я не замечаю, как ты настраиваешь его против меня? — прошипела Тамара, наклонившись вперёд. — Ты хочешь оторвать его от меня!
— Я желаю обычной жизни, Тамара Сергеевна. С мужем. Без мыльных опер по утрам и проверок белья по вечерам.
— Что ты себе позволяешь?! — свекровь вскочила, словно её ударил ток. — У тебя даже детей нет, чтобы что-то оставить после себя! Какое тебе жильё?!
— Ага, вот и оно, — сухо усмехнулась Ольга. — Недвижимость. Единственное, что вас здесь интересует. Вас волнуют не сын, а квадратные метры! Вы бы только наследство получили — и по бабкам.
Андрей поднялся:
— Всё! Хватит! Обе! Мама, успокойся. Ольга, ты не способствуешь примирению.
Ольга молча поставила кружку в раковину. Вода из смесителя продолжала капать, словно отсчитывая последние мгновения этой драмы.
— Я подала заявку на ипотеку, — бросила она через плечо. — Одобрили.
— Что?! — одновременно воскликнули они.
— Я съезжаю. Мне нужен покой. И квартира без запаха чужих духов и навязанной воли.
Она покинула кухню медленным шагом, словно боясь, что любое резкое движение приведёт к падению. Андрей последовал за ней.
— Ольга… Подожди. Мы же не так договаривались. Я думал…
— Ты думал, что я потерплю, — перебила она. — А я полагала, что ты мужчина.
В прихожей поскрипывал пол. Тамара Сергеевна стояла в дверях, глядя так, будто Ольга только что окропила святой водой её любимый хрустальный сервиз.