Каждый день — свежие, радостные и увлекательные новости.
На ладошке маленького мальчика красовалось лишь одно слово: «МАМА».
Женщина затаила дыхание. По всему телу пробежал холод, словно она внезапно окунулась в ледяную воду. Глаза широко раскрылись от удивления, а губы едва заметно задрожали.
Илья внимательно всматривался в неё с детским любопытством, ожидая какой-то реакции.
— Откуда… откуда ты это знаешь? — почти шепотом произнесла женщина и наклонилась ближе. Кончиком пальца осторожно прикоснулась к красному слову на его ладони, не касаясь его по-настоящему — словно боялась, что при прикосновении оно растворится.
— Ты напоминаешь мне мою маму, — спокойно ответил Илья. — У тебя на щеке такой же знак.
Женщина быстро огляделась в поисках няни мальчика. Она заметила её в нескольких шагах, погружённую в телефон, стоящую в очереди за сахарной ватой.
— Как тебя зовут, малыш? — тихо и нежно спросила она дрожащим голосом.
— Илья. Но мама всегда называла меня Максимус.
Женщина подняла руку к губам, пытаясь сдержать дрожь. Глаза её наполнились слезами.
— А как зовут твоего папу? — с трудом спросила она.
— У меня нет папы. Есть только Владимир, мой отчим. Я его не люблю. Он постоянно кричит и не хочет сказать, где мама. Ты волшебница, правда? Ты можешь мне сказать, где моя мама?
Женщина опустилась на колени, чтобы оказаться на его уровне. Она внимательно смотрела на него, словно старалась запечатлеть каждую черту его лица, каждый нюанс, боясь, что это всего лишь сон, из которого скоро проснётся.
— Я не волшебница, Максимус, — прошептала она. — Я…
— Илья! Что ты там делаешь?! — резкий голос няни заставил мальчика вздрогнуть. Женщина в цыганском платье стремительно поднялась и опустила платок ниже на лицо, пытаясь скрыть своё волнение.
Няня быстро подошла, явно раздражённая.
— Я говорила тебе не разговаривать с чужими! Иди сюда немедленно! — прозвучало строго.