Ну что ж, не стану вам больше мешать. Живите своим чередом.
Он повернулся и направился к выходу, почти достигнув калитки, когда позади раздались быстрые шаги.
— Стой! Подожди, сынок… Прошу тебя!
Александр догнал его и схватил за локоть.
— Не уходи, не сейчас, — с трудом переводя дыхание, сказал он. — Я понимаю твоё негодование, действительно понимаю.
Я всё заслужил, но дай мне шанс. Не для прощения, нет. Просто… останься у меня на пару дней. Пожалуйста.
Я сниму для тебя лучшую гостиницу в городе, если не хочешь жить с нами…
— Мне не нужны твои гостиницы! — резко ответил Игорь, не отпуская его руку. — Мне от тебя ничего не требуется.
— Тогда останься в моём доме, — с отчаянием в голосе произнёс Александр. — Как мой сын. Я хочу, чтобы ты увидел… Чтобы ты понял.
Я расскажу тебе всё. Всё, как было. Только не уходи так внезапно.
— Ладно, — тихо произнёс Игорь. — Два дня.
Он остался. Ему выделили комнату, а сам Александр уехал по срочным делам.
На следующее утро Игорь проснулся поздно. Спустившись на кухню, он увидел отца одного.
— Доброе утро, — сказал Александр, стараясь придать голосу бодрость. — Садись, завтрак готов.
Елена приготовила сырники. Потом… Я думал, может, съездим на рыбалку? Я покажу тебе места, где мы с твоим дедом…
— Я не ем сырники, — перебил Игорь, доставая из кармана пачку сигарет. Александр нахмурился.
— Игорь, я просил не курить в доме. Выйди на улицу. Да и вообще, пора бы тебе бросать. Это вредно для здоровья, особенно в твоём возрасте.
Это стало последней каплей. В словах Александра Игорь услышал не заботу о здоровье, а властный тон, наставления от человека, который не имел на это морального права.
— А где ты был тридцать лет? — вскрикнул Игорь, и его голос сорвался, превратившись в хриплый крик.
Он с силой ударил кулаком по столу, чашки подпрыгнули, разливая чай.
— Где ты был, когда мне нужно было, чтобы кто-то учил меня жизни?
Кто говорил, что вредно, а что нет?
Кто ты теперь такой, чтобы указывать мне?
Мужчина побледнел и медленно опустился на пол. Игорь даже не взглянул в его сторону, развернулся и вышел из дома, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться.
Резкий женский крик заставил Игоря вздрогнуть. Это кричала Елена. Затем послышались быстрые шаги, сбивчивые рыдания, и кто-то закричал:
«Скорую! Быстрее! Отцу стало плохо с сердцем!»
Он просто стоял у калитки, слушая, как сирена всё громче разрывает утреннюю тишину улицы.
Он видел, как санитары занесли в дом носилки, а через несколько минут вынесли на них его отца, обмякшего, с безвольно свисающей рукой.
В Каменец-Подольский он поехал следом на такси. Сидел в дальнем углу коридора, наблюдая за суетой у дверей реанимации.
Вот промчалась бледная, словно полотно, Елена, вот его с ненавистью пронзила взглядом Наталья, её глаза горели злобой.