Тамара Сергеевна уловила привычный звук захлопывающихся автомобильных дверей и невольно напряглась. Пятница, около половины седьмого вечера. Как и всегда, по расписанию. Она даже не подошла к окну — прекрасно знала, что увидит: синий «Логан» Алексея, из которого уже вылезает вся его семья, а за ним подъедет изношенная «Лада» Ирины с её многочисленным выводком. Начинались дачные выходные.
— Тётя Тамара! — раздался с участка звонкий голос племянницы. — Мы приехали!
Тамара Сергеевна отложила книгу и медленно поднялась с кресла. Всего час назад она так удачно устроилась на веранде с детективом, налив себе чашку чая — идеальный вечер для одинокой женщины пятидесяти восьми лет складывался умиротворённым. Теперь же предстояло изображать радость от неожиданного визита, хотя неожиданность была условной.
— Привет, Тамарочка! — первым ворвался в дом Алексей, не снимая ботинок. За ним шли жена Ольга и двое детей. — Как дела? Как самочувствие?
— Нормально, — коротко ответила Тамара Сергеевна, наблюдая, как десятилетний Андрей уже изучает содержимое холодильника. — Вы надолго?
— Да до воскресенья, как обычно. Погода замечательная, дети соскучились по даче. Да и тебе веселее с нами, правда?
Веселее. Тамара Сергеевна кивнула и направилась ставить чайник. Через минуту в дом вошла Ирина с мужем Виктором и тремя детьми. Дом мгновенно наполнился голосами, топотом, звуками переставляемой мебели.
— Тётя Тамара, у вас есть что-нибудь перекусить? — спросила Ольга, устраиваясь на кухне. — Мы с дороги голодные.
— Посмотрим, — Тамара Сергеевна открыла холодильник и осмотрела содержимое. Курица, которую она размораживала на завтрашний обед, немного колбасы, яйца, овощи для салата. Для себя одной — более чем достаточно. На восьмерых — явно слишком мало.
— А хлеб есть? — уточнил Виктор.
— Половина батона.
— Мам, я тоже хочу кушать! — заскулила семилетняя Катя, дочь Ирины.
— Сейчас, солнышко, тётя Тамара нас покормит.
Тамара Сергеевна ощутила знакомое напряжение в плечах. Покормит. Разумеется. Кто же ещё.
— Пойду в магазин, — сказала она, снимая фартук. — Надо докупить продуктов.
— Хочешь, я с тобой? — предложила Ирина без особого энтузиазма.
— Не нужно, я быстро.
Местный магазин находился в двадцати минутах ходьбы. Тамара Сергеевна медленно шла по просёлочной дороге и подсчитывала в уме предстоящие расходы. Хлеб, молоко, сосиски для детей, что-то на завтрак, фрукты. Тысячи полторы, не меньше. И это только на сегодняшний вечер и завтрашнее утро.
В магазине она встретила соседку по участку, Надежду Ивановну.
— Тамара, родственнички опять приехали? — та с пониманием взглянула на полную тележку.
— Приехали, — коротко ответила Тамара Сергеевна.
— Каждые выходные, как на работу. Хоть бы раз что-то с собой привезли.
— Да ладно, что ты. Семья всё-таки.
— Семья, семья… — Надежда Ивановна покачала головой. — У меня тоже родственники есть, но они хотя бы спрашивают, нужна ли помощь.
По дороге домой Тамара Сергеевна размышляла о словах соседки. В самом деле, за все эти месяцы — а началось всё ещё в мае — никто из гостей ни разу не поинтересовался, не требуется ли поддержка с продуктами. Приезжали как к себе домой, где всё само собой появляется в холодильнике.
Дома её ожидала привычная картина: дети носились по участку, мужчины курили на веранде, женщины сидели на кухне с чаем.
— Тамарочка, ты что-то долго, — заметила Ольга. — Мы уже начали волноваться.
— В магазине была очередь, — соврала Тамара Сергеевна и приступила к разбору пакетов.
— Ох, сосиски! — обрадовалась Ирина. — Детям как раз.
— И фрукты взяла. Прекрасно. А то Андрей всю дорогу просил яблоки.
Тамара Сергеевна молчала, нарезая хлеб. Просил яблоки — могли бы и купить по дороге.
Вечер прошёл по привычному сценарию. Дети шумели, требовали внимания, устраивали игры в доме. Взрослые пили чай, обсуждали новости. Тамара Сергеевна готовила, накрывала на стол, убирала посуду. К десяти вечера она валились с ног.
— Тамарочка, а нам где спать? — спросила Ирина.
— В гостиной диван есть, на веранде раскладушка. Как обычно.
— А детям?
— Спальные мешки в шкафу. Располагайтесь, как сами знаете.
Тамара Сергеевна ушла в свою спальню и заперла дверь. Через тонкие стены доносились голоса, детский смех, скрип половиц. Заснула она лишь к полуночи.
Утром её разбудили в половине седьмого. Дети проснулись рано и потребовали завтрак.