Звонок телефона внезапно прервал её мысли. Владимир взглянул на экран и нахмурился:
— Это мама.
— Естественно, — Тамара горько усмехнулась. — Кого же ещё?
Владимир колебался, но всё же поднял трубку:
— Да, мам… Нет, я не занят… Мы ужинаем… Что? Сейчас? — он быстрым взглядом осмотрел Тамару. — Не уверен, уже поздно… Ладно, я спущусь.
Он повесил трубку и с виноватым выражением посмотрел на супругу:
— Мама приехала. Хочет показать какие-то каталоги мебели.
— Сейчас? В девять вечера?
— Она проезжала рядом и решила зайти.
— Владимир, — Тамара медленно встала из-за стола, — ты осознаёшь, что происходит? Она специально выбрала этот момент, чтобы помешать нашему разговору.
— Не выдумывай. Она просто…
— Она просто контролирует тебя. Контролирует нас. И ты позволяешь ей это делать.
— Тамара, я спущусь на пять минут, возьму каталоги и вернусь. Что в этом плохого?
— Дело не в каталогах, Владимир! Речь о том, что она может позвонить или прийти в любое время, и ты сразу бросаешь все и бежишь к ней.
— Она же моя мать!
— А я твоя жена! И сейчас мы обсуждали важные вещи. Нашу жизнь, наше будущее.
— Мы можем поговорить позже.
— Нет, Владимир. Мы поговорим прямо сейчас. Позвони маме и скажи, что не можешь спуститься.
— Ты что, запрещаешь мне общаться с матерью?
— Нет. Я прошу тебя расставить приоритеты. Что для тебя важнее — наш разговор или каталоги твоей матери?
Владимир долго смотрел на неё:
— Знаешь, в чем твоя проблема, Тамара? Ты слишком категорична. Всегда «или-или». Почему нельзя и то, и другое? Я спущусь, возьму каталоги, и мы продолжим беседу.
— Потому что дело не в каталогах! — Тамара повысила голос. — Дело в том, что твоя мать нарушает наши границы, а ты позволяешь ей это делать!
— Какие границы? О чём ты вообще?
— О том, что нормальные люди не приходят без предупреждения в девять вечера! Нормальные люди уважают личное пространство!
— Моя мать — вполне нормальный человек!
— Тогда почему она ведёт себя именно так?
— Как именно?
— Как будто имеет право вмешиваться в нашу жизнь в любое время!
Владимир потер лоб:
— Тамара, я устал от этого разговора. Я спущусь на пять минут и вернусь.
— Если ты сейчас уйдёшь, — Тамара чувствовала, как слова застревают в горле, — я не уверена, что мы сможем дальше так жить.
Владимир замер. В его глазах мелькнуло нечто похожее на страх:
— Ты мне угрожаешь?
— Нет. Просто говорю, как есть. Я устала быть на втором плане. Устала от того, что каждое наше решение должно получить одобрение твоей матери.
— Это не так.
— Именно так! — Тамара сжала кулаки. — Мы не можем даже выбрать цвет стен без её комментариев! Не можем решить, какую мебель купить, какие шторы повесить! Она везде, Владимир. Она вмешивается во всё.
— Она просто заботится о нас.
— Нет. Она контролирует тебя. А через тебя — и нас.
Телефон зазвонил снова. Владимир взглянул на экран:
— Она ждёт.
— И ты пойдёшь?
Он молчал, а это молчание говорило больше всяких слов.
— Иди, — Тамара отвернулась. — Она ждёт.
— Я вернусь через пять минут.
— Конечно.
Когда за Владимиром закрылась дверь, Тамара долго стояла посреди кухни, смотря в пустоту. Внутри было холодно и пусто. Казалось, что вместе с ним ушло что-то важное, жизненно необходимое.
Она медленно подошла к окну. Во дворе стоял большой чёрный внедорожник Ларисы Петровны. Тамара увидела, как Владимир подошёл к машине, наклонился к окну, а мама что-то эмоционально говорила, размахивая руками. Затем она открыла дверь, и Владимир сел в автомобиль.
Пять минут превратились в десять, десять — в двадцать. Машина не тронулась с места.
Тамара отступила от окна и медленно села на стул. Перед глазами прошли два года их брака. Два года постоянной борьбы за внимание Владимира, за право быть главной женщиной в его жизни. Два года уступок, компромиссов, сдерживания слёз.
«Мама считает, что тебе не стоит менять работу».
«Мама говорит, что эта причёска тебе не идёт».
«Мама думает, что нам нужно отложить покупку машины».
«Мама, мама, мама…»
Тамара вспомнила, как они планировали свадьбу. Как Лариса Петровна настояла на том, чтобы церемония прошла в ресторане, который выбрала она. Как вмешивалась в выбор платья, меню, музыки. Как сидела за главным столом рядом с Владимиром, отодвинув Тамару на второй план.
Вспомнила их первый отпуск, который превратился в семейную поездку, потому что «мама так мечтала увидеть Коблево». Их первую годовщину, проведённую у Ларисы Петровны, потому что «у мамы юбилей».
И теперь эта квартира. Их квартира. Единственное место, которое могло стать их собственным пространством, их крепостью. И даже здесь Лариса Петровна сумела установить свои правила.
Тамара посмотрела на часы. Прошло уже полчаса. Машина во дворе всё ещё стояла неподвижно.
Она взяла телефон и набрала номер.
— Алло, мам? Это я.
— Тамаренька, что случилось? — голос матери звучал обеспокоенно. — Уже поздно.