Они прибыли, когда уже наступила темнота. – Мама, – произнёс мой сын, – мы тут кое-что обсудили…
Но взгляд его был опущен вниз. Я сразу все уловила. Он уже не в первый раз намекал, что моя квартира нужна для Миши. Я всегда отказывалась. А теперь от неожиданности растерялась…
Тамара Петровна беззвучно расплакалась…
Соседка с трудом поднялась, присела рядом и начала ласково гладить её по голове…
За стеной прозвучал кашель старика Алексея Николаевича.
По коридору, скрипя, как обычно, проехала тележка с медикаментами…
– И знаешь, что самое горькое? –, вытирая слезу, с обидой произнесла Тамара Петровна, – когда грузчики выносили мои вещи и вот эту резную этажерку, я заметила, что мой внук Миша играл в телефоне. Даже не поднял головы в мою сторону…
А вчера звонил сын. Спрашивал, как я здесь.
В ответ я поинтересовалась, помнит ли он, как в детстве боялся грозы? Игорек сначала молчал, а потом сказал, что не помнит… Странно. Как такое возможно? Или, может, правда забыл… Или так проще: стереть из памяти.
А знаешь, что самое забавное?
В моей квартире устроили какую-то студию! Мол, зачем ей пустовать? Мише до совершеннолетия далеко, пусть приносит доход!
Так вот, там сейчас практикуют йогу. Какая-то особенная. Хатхи, кажется…
За окном садится солнце. По коридору снова раздаётся скрип тележки – везут ужин.