— Знаете, — произнёс он, — оставьте себе пенсию, прописку и квартиру. Я лишь дочку на выходных в парк выведу. И без ваших замечаний, хорошо?
Он захлопнул дверь за собой. За ней осталась прежняя жизнь — слишком тесная, чрезмерно шумная. Без личного пространства, без уважения, без права называться мужем, а не «зятем при маме».
Пусть будущее туманно, зато исчезла эта постоянная насмешка за спиной.
Он взглянул на неё — и впервые не ощутил ничего: ни злобы, ни отчаяния.