— Я о том, — Тамара поставила на стол перед Игорем тот самый злополучный договор. — Почему квартира, которую я считала нашей общей, оформлена на твою Марину?
— Тамара… Подумай сама. Ипотека оформлена на четыре года. На деле ты три года проведёшь в декретном отпуске, а если и будешь работать ещё год, то из-за постоянных детских болезней доход будет настолько скромным, что участие в выплатах кредита будет минимальным. Значит, вся нагрузка ложится на меня.
И признай, было бы неправильно, если вдруг ты решишь развестись и без всяких оснований заберёшь половину того, что я честно заработал. Думаю, ты понимаешь, к чему я веду.
Слёзы заблестели в её глазах. Это гормоны, ведь она недавно родила, и организм ещё не пришёл в равновесие.
Раньше, до беременности, она бы не плакала, а взяла бы эту сковороду и наставила бы меня самым древним способом.
— Это твоё заработанное. Честно нажитое. А разве неважно, Игорь, что я не работаю, потому что остаюсь дома и ухаживаю за ребёнком, которого ТЫ хотел?
— Ты тоже хотела её не меньше меня.
— Да, хотела, не спорю. Но если бы знала, что пожертвую своим временем и упущу карьерные возможности, при этом останусь даже без собственного жилья, никогда бы на это не согласилась.
Ты вкладываешь деньги, я понимаю, а всё остальное — это что, ничего не значит?
То, что я каждый день готовлю тебе свежую еду, потому что вчерашний суп ты не любишь?
То что во время моего декрета ты забыл, где у нас стиральная машина и холодильник?
То, что…
— Тамара, я не понял, ты мне сейчас предъявляешь счёт? Мы семья. Ты вносишь хозяйственный вклад, а я — финансовый.
— И тебя не беспокоит, что мой вклад идёт на всех нас, а твой — только на тебя?
— Это неправда. Я покупаю продукты и вещи для всех.
— А квартиру, за которую ты будешь платить, отрывая общий бюджет, оформил на Марину, чтобы мне ничего не досталось, верно?
Мне, Насте…
— А при чём тут Настя?
— А при том, милый, что если вдруг с тобой что-то случится — она в этой квартире будет никем, и никто её не защитит. Ты об этом думал?
— Зато ты, кажется, об этом думаешь слишком много, — огрызнулся Игорь.
— Ты сейчас что намекаешь? — нахмурилась Тамара.
Слёзы больше не лились. В душе поселилась злость и главное — то самое «где же были мои глаза», которое часто звучало у героинь маминых любимых сериалов.
Когда она смотрела их вместе с Мариной, всегда удивлялась глупости и недальновидности персонажей.
Думала, что с ней такого не случится, ага, как же… А вот произошло…
На следующий день, дождавшись, когда муж уйдёт на работу, Тамара собрала вещи и переехала к Марине с Настей.
Она знала, что их не разведут, пока дочери не исполнится год, но осталось потерпеть всего несколько месяцев, они справятся.
Игорь сначала звонил. Уговаривал вернуться, пытался доказать, что Тамара ошибается.
К его уговорам и доводам время от времени присоединялась Марина, и тогда женщина просто бросала трубку. Не хотелось, чтобы молоко пропало из-за нервов.
— Мама, ты была права, а я, …рочка, не верила, — иногда плакала она, сидя на кухне рядом с Мариной.
— Тамара, не надо. Я сама порой думала, что совсем с ума сошла. А оказалось — это интуиция подсказала, что с твоим Игорем что-то нечисто.
— Он больше не мой. Больше нет.