– Сынок! – воскликнула Тамара Сергеевна, внезапно остановившись в дверном проёме своей квартиры. Её глаза широко раскрылись от удивления и радости, руки взметнулись вверх, словно птицы, готовые взмыть в небо. Она помчалась к сыну, который только что переступил порог, оставив дверь чуть приоткрытой, словно не веря собственным глазам. – Как же ты меня испугал! Почему не предупредил? Я полагала, тебе ещё полгода томиться за решёткой! А адвокат вообще хранил молчание, будто прячась!
Мать не смогла сдержаться — она обхватила его лицо ладонями, нежно провела по волосам, щекам и плечам, словно проверяя, настоящий ли он, живой или ей вновь мерещится в кошмарных снах. Его тело выглядело истощённым, угловатым, словно годы заключения истощили его силы и молодость. Но взгляд… взгляд остался прежним — ясным, твёрдым, мужественным.
– Алексей, милый мой… Какое это счастье! – всхлипывала она, голос дрожал, наполненный эмоциями, томившимися долгие годы.
– Мам, перестань, – попытался её успокоить Алексей, крепко прижал к себе и поцеловал в промокшую от слёз щеку. – Всё уже позади. Я дома. Что касается адвоката… Я сам просил его держать рот на замке. Хотел сделать сюрприз.
– Ах ты, озорник, – покачала головой Тамара Сергеевна, но тут же начала суетиться: – Нужно тебя накормить, согреть, чтобы ты забыл, каково это — есть из алюминиевой миски под пристальным взглядом надзирателя.
Она попыталась уйти на кухню, но Алексей мягко, но твёрдо остановил её, встал между ней и дверью.
– Подожди, мам. Что-то не так. Ты что-то скрываешь. Что произошло?
Тамара Сергеевна опустила глаза, и в этом жесте таилось столько невысказанных слов, что Алексей сразу понял — новости плохие.
– Люда твоя… – прошептала она, будто произнесение имени было болезненнее, чем сама правда. – Ушла, как только ты оказался за решёткой. Вот какая она…
Её виноватый взгляд, сбившееся дыхание, вся поза — всё это говорило о многом. Но Алексей давно знал ответ. Он ни разу не видел её на свиданиях, ни одного письма, ни одного звонка. Она исчезла бесследно.
– Да, я этого ждал, – горько усмехнулся он. – Ни разу не пришла. Бог ей судья.
– Верно, – кратко согласилась Тамара Сергеевна и, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, направилась на кухню. – Пойду, попробую что-нибудь вкусное приготовить.
– Мамуль, – окликнул её Алексей, вновь обняв. – Сначала я хочу в ванну. Мечтал об этом полтора года. Хочу расслабиться, очиститься, забыть запах казённого мыла.
– Конечно, сынок, иди, – кивнула она, смахнув слёзы. – Я даже пену с кедровым маслом купила, словно знала, что сегодня ты вернёшься.
Лежа в тёплой воде, Алексей закрыл глаза и медленно погрузился в воспоминания. Аромат кедра нежно щекотал ноздри, пузырьки пены играли на коже, словно давние поцелуи любимой женщины. Они с Людой поженились, когда ей было всего двадцать два, но тогда казалось, что она пережила больше, чем многие за всю жизнь. Умная, собранная, с проницательным взглядом и холодной улыбкой, она оставалась загадкой, которую он так и не смог разгадать.
После свадьбы они обосновались у него дома — трёхкомнатной квартире, где одна комната принадлежала матери, другая — им, молодожёнам. Алексей обещал вскоре найти работу, заработать и они переедут. Но время шло, а обстоятельства всё чаще играли против них.
В день третьей годовщины свадьбы они решили отметить скромно, но всё пошло наперекосяк. Люда немного перебрала, кто-то предложил проводить друга, и она, смеясь, потянула Алексея за собой.
– Пойдём, Алекса, развеемся! – звенела её весёлая интонация, но тот вечер был тяжёлым, словно воздух предчувствовал надвигающуюся беду.
Алексей согласился, хотя внутри него зародилось беспокойство. Даже мать, обычно сдержанная, предостерегла:
– Сынок, может, не стоит? У меня душа неспокойна.
– Ну что ты, мам, мы быстро, – отмахнулся он, не ведая, что эта ночь изменит всё.
На улице было темно, лето клонилось к осени, и по тротуарам шли компании, напившиеся до красноты. Кто-то кричал, смеялся, другие спешили домой. Люда, выпив, случайно столкнулась с компанией парней, выкрикнув что-то резкое и обидное.
– Убирайся прочь, недоделанный! – бросила она в ответ на чей-то вызывающий взгляд.
– За свои слова ответишь! – вскрикнул один из парней и, игнорируя Алексея, потянул Люду к себе.
Алексей среагировал мгновенно. Схватил Люду за руку, затем ударил того, кто посмел к ней прикоснуться. Парень упал как подкошенный. Кто-то подбежал к нему, кто-то помчался за скорой. Но спасти его не удалось — патологоанатомы выяснили, что причиной смерти стала аневризма, способная лопнуть даже от чиха.
Семья погибшего была влиятельной. Алексей получил срок — за превышение пределов самообороны и непреднамеренное убийство. Тамара Сергеевна, несмотря на связи, ничем помочь не смогла. Судья постановил наказать строго, чтобы другим не повадно было.
– Алекса, ты там не утонул? – донёсся голос матери сквозь дверь ванной.
– Нет, мам, сейчас выхожу, – ответил он, открывая кран с горячей водой, чтобы снова согреться.
За столом его ожидало настоящее угощение — тушёная капуста, домашняя гречка, маринованные огурцы, пирог с рыбой. Всё было таким знакомым, родным, таким необходимым после долгих месяцев однообразной пищи.
– Как вкусно пахнет! – Алексей закрыл глаза, вдыхая аромат. – Я так по этому соскучился!