— Мама сказала, что ты мне изменяешь, — произнёс Алексей, не поднимая глаз от тарелки. — Она якобы обнаружила твою переписку с каким-то мужчиной.
— С мужчиной? — Татьяна отложила вилку и спокойно посмотрела на него. — И ты просто поверил ей на слово? А сам не хочешь взглянуть на эти «сообщения»?
⸻
Нина Петровна, как обычно, проснулась ровно в шесть утра. Завтрак был привычным — овсяная каша на воде, без сахара. Затем последовала обычная уборка — скорее не от необходимости, а чтобы занять время до ухода сына и невестки. Алексей, как правило, уезжал на работу к восьми, а Татьяна шла позже — в поликлинику, где трудилась медсестрой.
Когда дом опустеет, можно будет спокойно заняться своим делом.
Нет, нет, не из праздного любопытства. Сердце матери не обманешь: что-то с Татьяной было не так. Слишком уж правильная, слишком идеальная — готовит, убирает, с Алексеем всегда мила. А таких людей не бывает. Значит, что-то скрывает. И Нина Петровна была уверена — её догадка верна.
Татьяна ни разу не повысила на неё голос, ни разу не вступила в спор. Даже тогда, когда та по неосторожности разбила её любимую чашку — подарок подруги. Лишь грустно улыбнулась и молча собрала осколки. Это ненормально. Любая женщина хоть слово сказала бы.
А сегодня Нина Петровна услышала подтверждение своих подозрений. Алексей уже ушёл, а Татьяна ещё оставалась в комнате. Разговаривала по телефону. Нина, затаив дыхание, прижалась ухом к двери.
— Ольга, я больше так не могу, — говорила Татьяна. — Всё серьёзно… Да, я думала об этом. Если расскажу — он не вынесет… Конечно, он пока ни о чём не знает.
Вот оно! Маска упала. Есть тайна. И тайна серьёзная.
— Сегодня встретиться не получится. У меня дежурство. И эта женщина всё время подслушивает. Боюсь, поймёт что-то…
Когда дверь за невесткой закрылась, Нина Петровна облегчённо вздохнула. План был составлен: к обеду сын вернётся, и тогда нужно будет аккуратно, деликатно, не напрямую — намекнуть ему. Посеять сомнение. А дальше всё пойдёт своим чередом. Алексей у неё не глупый. Если доверие даст трещину — правда сама проявится.
Обед она приготовила с особым усердием. Котлетки, как он любил, румяная картошка, салат из огурцов и помидоров. Компот, конфеты на десерт. Пусть ощущает заботу.
— Мам, что за праздник? — удивился Алексей, входя на кухню.
— Да так… — Нина Петровна суетилась у плиты. — Редко теперь по-настоящему видимся.
Он сел за стол и начал есть. А она всё ждала подходящего момента.
— Слушай, Алежек… — начала осторожно. — Ты не замечал ничего необычного в поведении Тани?
Он поднял на неё взгляд. — В каком смысле?
— Да не то чтобы… Просто я переживаю. Она часто дежурит. Усталость, нервы. Вчера, например, плакала. Думала, не услышу.
— Плакала? — нахмурился Алексей.
— Угу. Говорила с кем-то. Что-то серьёзное… Я случайно услышала. Прости, не подслушивала специально. Просто волнуюсь. Мне не всё равно. Ты ведь мой сын…
Он замолчал. Ел медленно, явно обдумывая услышанное.
— А потом… — тихо добавила Нина. — Я заметила — она часто выходит в коридор с телефоном. И всегда тихо говорит. Прячется. Это нормально?
Он ничего не ответил. Доел, поблагодарил и ушёл на работу.
Вечером Татьяна пришла поздно, как и говорила. Уставшая, но с тем самым блеском в глазах. Нина Петровна сделала вид, что ничего не замечает. Но на следующее утро сын сообщил:
— Я хочу взглянуть её переписку.
— А как ты это сделаешь?
— У меня есть доступ к компьютеру. Она пароли не меняет.
⸻
Вечером, когда Татьяна ушла в душ, Алексей зашёл в общую комнату и включил ноутбук. Нина Петровна наблюдала из коридора, затаив дыхание.
Прошло пять минут. Десять.
Алексей вышел, держа ноутбук в руках, сел за кухонный стол. Молча. Лицо было бледным. Нина села напротив.
— Ну?
Он повернул экран. Там было открыто окно чата. Переписка с какой-то женщиной — «Ольгой».
Ольга: Таня, ты всё ещё думаешь об этом?
Татьяна: Да. Я больше так не могу. Устаю притворяться, что всё в порядке. Иногда думаю — уйти и начать заново.
Ольга: Ты о разводе?
Татьяна: Пока только думаю. Но если скажу Алексею, он не поймёт. Он любит мать больше меня.
Алексей застыл. Он перечитывал строки снова и снова. Там не было измен. Там не было мужчины. Только боль. Усталость. Желание уйти.
— Мама, — он отодвинул ноутбук. — Она ни с кем не встречается. Она несчастна. И из-за нас.
— Из-за нас?
— Да. Из-за меня и тебя. Потому что я не замечаю, как ей тяжело. А ты… ты давишь. Следишь. Подслушиваешь. Какой нормальный человек выдержит это?
Нина Петровна онемела. Такой реакции она не ожидала.
— Я просто хотела уберечь тебя, — тихо сказала она. — От обмана. От боли.
— Спасибо, мама. Но в этот раз боль — от тебя.
Он встал, выключил ноутбук и ушёл в комнату. В тот вечер между ним и Татьяной было много тихих слов. Не упрёков, не обвинений, а правды.
⸻
Через неделю Татьяна собралась и уехала к подруге. Сказала, что ей нужно подумать. Алексей не стал удерживать. Только спросил: «Ты вернёшься?»
Она кивнула. «Если ты поймёшь, что мы не можем жить втроём».
Нина Петровна осталась одна. Её мир внезапно стал очень тихим. Ни упрёков, ни разговоров. Только тишина. В ней звучало чувство вины.