Алексей стал возвращаться домой всё позже. На вопросы матери отвечал коротко, словно изменился — повзрослел и стал жестче.
Спустя месяц Татьяна вернулась, но уже в отдельную квартиру. Она пригласила Алексея на разговор.
Он пришёл, сел напротив и встретился с её взглядом.
— Прости, — произнёс он.
Она молчала.
— Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Если потребуется, я съеду от мамы.
Она вздохнула:
— Нужно. И не потому, что я против неё, а потому, что хочу жить как взрослая женщина, а не как чужая девочка под присмотром.
Он кивнул и на следующий день собрал свои вещи.
⸻
Нина Петровна проводила сына молча. Лишь наблюдала, как он укладывает чемодан, раскладывает книги, берёт с полки фотоальбом. Он поцеловал её в щёку и тихо сказал:
— Я всё равно люблю тебя, мама. Но сейчас выбираю себя и свою семью.
Когда дверь захлопнулась за ним, Нина Петровна осталась сидеть на кухне. В доме было всё аккуратно. Овсянка остыла в кастрюле. Тишина звенела в ушах.
Только теперь она осознала — она проиграла не невестке, а собственной гордыне и одиночеству.
Прошла неделя. Нина Петровна словно жила в тумане. День сменял ночь, привычные дела выполнялись автоматически. Она пылесосила, вытирала пыль, варила кашу, но всё это было для пустого дома. Ни шагов сына, ни аромата утреннего кофе, ни мягкого «доброе утро» от Татьяны.
Впервые за много лет квартира казалась ей чужой. Тесной. Прохладной.
Сначала она ожидала: может, Алексей вернётся. Потом раздражалась: как он мог бросить её ради этой… Мысль обрывалась, потому что продолжение пугало: «ради той, кто не молчит, когда ей больно».
⸻
Однажды, ближе к вечеру, зазвонил телефон. Номер — незнакомый.
— Нина Петровна? Здравствуйте, это Светлана, подруга Татьяны.
— Да? — насторожилась она.
— Я не из-за ссоры звоню. Просто хочу попросить вас встретиться лично.
— Зачем?
— Поверьте, это важно.
Они договорились встретиться в кафе возле парка в субботу. Нина Петровна пришла заранее, сдержанная, в пальто, вычищенном до блеска, с тяжёлым сердцем. Подошла молодая женщина — стройная, ухоженная, с проницательным взглядом.
— Спасибо, что пришли, — сказала Светлана. — Я знаю, вы меня не ожидали. Но хочу сказать то, что Татьяна бы не осмелилась. Она слишком воспитана.
Нина села напротив, напрягаясь.
— Татьяна три года молчала. Жила с вами словно в аквариуме: под контролем, под вашим взглядом, под наблюдением. Всё ради любви к вашему сыну. Вы ведь сильно его любите, правда?
— Конечно. Он — мой смысл жизни.
— А теперь представьте: вы посвятили жизнь тому, чтобы он вырос достойным человеком. А он живёт с ощущением, что должен выбирать — между вами и женщиной, которую любит. Это справедливо?
Нина опустила взгляд.
Светлана продолжила:
— Она никогда не жаловалась. Даже когда вы говорили, что «настоящая жена не ходит на дежурства, а должна готовить дома». Даже когда вы случайно перетряхивали её вещи. Да, она знала об этом и терпела. Пока не поняла: либо она уходит, либо теряет себя.
— Я просто хотела, чтобы всё было хорошо! — вдруг воскликнула Нина. — Я не враг! Я мать!
— Но вы не замечали, что разрушаете отношения — своей заботой и страхом остаться одной. Вы так боялись потерять сына, что сами его оттолкнули.
Нина замолчала. Сердце колотилось в висках.
Светлана достала из сумки маленький конверт и протянула ей.
— Это письмо от Татьяны. Она не решилась передать его лично. Прочитайте, когда будете готовы.
⸻
Дома Нина Петровна долго сидела перед конвертом, не решаясь открыть. Только поздно ночью, в темноте кухни, сорвала край.
“Нина Петровна,
Я не злюсь на Вас. Правда. Я понимаю, что Вы — мать, и всё, что вы делали, исходило из страха. Страха потерять сына. Страха, что ему причинят боль. Но в этом страхе не было места мне.
Вы не приняли меня. Не как жену. Не как человека. А я всё это время старалась. Потому что люблю Алексея. Потому что хотела, чтобы у нас всё получилось. И если вы сейчас одиноки — это не из-за меня. Это из-за того, что вы не позволили другому человеку быть рядом. Ни со мной, ни с ним.
Я не держу зла. Просто отпускаю. Пусть каждый живёт своей жизнью. А вы — постарайтесь быть счастливой, даже без нас.
С уважением,
Татьяна.”
Нина долго сидела, держа письмо. Слёзы текли по щекам. Она не заметила, как уснула, уронив голову на стол.
⸻
Через пару недель она набрала номер сына.
— Привет, Алежек.
— Привет, мама.
— Я… Я всё прочитала. И поняла. Ты теперь с Таней?
— Да. Мы сняли квартиру.
— Ты… Счастлив?
Он замялся, но потом ответил:
— Мы пытаемся. Но без злобы.