Когда молодые ушли, они вдвоём приводили в порядок стол. Она мыла посуду, а он вытираю салфеткой. Между ними царило молчание.
Родители жениха оказались очень приятными людьми. Мать — тихая и скромная, словно мышка, отец — бывший военный, привыкший отдавать приказы. Началась суета, связанная со свадьбой. Иногда Ольге казалось, что тот разговор был лишь сном — словно они всё ещё счастливая семья…
Спустя три дня после торжества Алексей ушёл. Как только дверь за ним захлопнулась, Ольга разрыдалась. На работе её угасший взгляд объясняли усталостью после праздника и тоской по дочери.
Постепенно она привыкла к одиночеству. Даже находила в этом некоторые плюсы. Почти перестала готовить — перекусывала чем угодно. Худела. В выходные проводила время, лёжа в постели, пока бока не начинали ныть от бездействия.
Снег растаял, апрель сменился тёплым маем. Ольга нарядилась в новые туфли и аккуратно оделась для работы. Решила пройтись пешком. Через два квартала ноги натёрлись до крови. Она села на скамейку, ругая себя за неразумность. Пятьдесят лет на плечах, а она одевается, словно девица на выданье. Для кого?
— Ноги натёрли? Такое бывает, — раздался рядом добрый голос. На скамейку присел лысоватый мужчина с животиком, лет шестидесяти. — Моя покойная жена в таких случаях подкладывала газету под пятку. Вот, посмотрите. — Он ловко свернул газетный лист и протянул ей. — Примерьте.
Ольга послушно вложила свёрток в туфлю, а мужчина уже готовил второй.
— Ну как? Лучше? Встаньте-ка. Теперь сможете дойти?
— Спасибо, почти не больно, — улыбнулась она.
— Давайте я вас провожу. Мало ли что.
— Спасибо. Наверное, вас жена уже ждёт? — спросила Ольга у подъезда.
— Да нет, я успею. Она умерла шесть лет назад. Сначала думал, что не переживу. А потом… привык. Дети взрослые — сын живёт в Одессе, дочь замужем и живёт на Затоке. А ваш муж не боится отпускать вас одной?