— Ольга?.. — голос мужчины затрепетал, словно он сам не мог поверить в увиденное.
Она не могла отвести взгляд. Перед ней стоял не просто какой-то случайный «мужчина на час», а… Алексей. Тот самый Леша, с которым они кружились под «Синюю вечность» в клубе сорок лет назад, с которым мечтали уехать в город, создать семью, прожить совместную жизнь… Но он пропал. Пропал, словно его и вовсе не существовало.
— Ты… живой?.. — прошептала Ольга, не в силах поверить своим глазам.
— Живой, Ольга. Более того — теперь я, можно сказать, «на час», — с кривой улыбкой ответил он, почесывая затылок.
За спиной у него в руках висел чемоданчик с инструментами и скромный букет ромашек, явно купленных у обочины.
Ольга стояла, молча пытаясь принять происходящее. Голова закружилась. Она ухватилась за дверной косяк и вдруг вспомнила: ведь он обещал, что если вернётся, принесёт ромашки.
— Ты же… ты же уехал с Людмилой в Одессу! — выдохнула она.
— Да что там Одесса… Людмила, как оказалось, была хороша в бухгалтерии, но в любви — так себе. Жили будто соседи. Детей не было. Она умерла два года назад, я вернулся. Только не знал, как тебе появиться на глаза… — Алексей опустил взгляд.
Ольга резко отвернулась, скрывая наворачивавшиеся слёзы. Где-то глубоко в душе она ждала этого момента всю жизнь. Ждала, ненавидела, молилась, пыталась забыть — и снова вспоминала.
— Так ты… что, теперь по вызову работаешь? — усмехнулась она, пряча глаза.
— Да какой я тебе по вызову… Устроился в сервис, чтобы чем-то заниматься. Увидел заказ на «ул. Садовая, дом 5» — сердце ёкнуло. Приехал — и вот ты.
— А я думала, забор мне чинить будешь…
— Починю! И забор, и крышу, и проводку. Только если впустишь меня.
Она молча отошла в сторону, открывая дверь. Уже через минуту закипал чайник, пахло сушками, и Леша — её Леша — сидел за тем же столом, за которым она сорок лет одна пила чай.
— Ты ведь специально не писал? — тихо спросила она.
— Сначала — да. Боялся. Потом — не знал, как. Потом — стало стыдно. А потом жизнь закрутилась… Но сердце всё равно осталось с тобой.
Ольга тяжело вздохнула.
— Я думала, умру одна в этой квартире. Без любви, без тепла. А оно, вот оно, пришло — с чемоданом и ромашками.
— Прости, Ольга… Прости, что не был рядом, когда умирала твоя мама. Прости, что не держал тебя за руку, когда ты плакала по ночам.
— А кто тебе сказал, что я плакала? — вспылила она, но в глазах всё равно блестели слёзы.
— Сердце подсказало.
Ольга поднялась, подошла к старому комоду, открыла ящик. Достала пожелтевшее письмо.
— Это последнее, что у меня от тебя осталось. Я его раз двадцать перечитывала в детдоме, пока сестру не забрали. А потом жизнь — одно за другим…
— Так ты была в детдоме?
— Мама умерла, отец пропал, а я осталась — одна. И ты исчез. Соседи отдали меня в приют. Я думала, ты даже не хочешь знать.
Алексей опустил голову.
— Если бы знал…
— Теперь всё поздно. Но раз ты пришёл, раз судьба дала шанс… — она вытерла слезу. — Пойдём, покажу, где крыша течёт.