Он поднялся, подтянул ремень и направился вслед за ней. Но в его взгляде уже не читался страх. Там сверкал свет. Свет, будто пронизывающий саму суть жизни.
Тем временем за окном лаяла старая Муха, налетал прохладный вечерний ветер, и вдруг с неба упала капля — первая за всё жаркое лето. — Вот здесь, смотри, — Ольга указала пальцем на сгнившую доску забора. — Ещё немного, и скотина с огорода полезет ко мне, словно на экскурсию.
Алексей кивнул, осмотрел участок и усмехнулся:
— Ну и хозяйство у тебя… Забор — как из анекдота. Стоит только потому, что не знает, что пора рушиться.
Ольга невольно улыбнулась:
— Ты всегда так шутил. Всё помнишь?
— Как забыть? — Алексей уже доставал из ящика молоток и гвозди. — Помнишь, как мы на реке чуть лодку не утопили? Ты с пирожками, я с гитарой… А ты — «Леша, не шути!» — подражая ей, произнёс он.
— Баловник ты был всегда, — пробормотала Ольга, но глаза её снова заблестели.
Пока он ремонтировал забор, она стояла чуть в стороне, наблюдая, как ловко работают его руки, как он взмахивает молотком, как двор постепенно оживает. В груди появилось непонятное, щемящее тепло. Она не хотела в этом признаваться, но в душе вспыхнул огонёк. Тот самый — забытый, тёплый, почти детский.
— Может, и крышу подлатать? — предложил он, снимая куртку. — А то как-то обидно: у тебя женщина славная, а дом весь будто в слезах.
— Дом плачет, потому что давно никто его не жалел, — тихо ответила она.
— А теперь будем заботиться. Вместе. — Его голос стал неожиданно мягким, почти неуверенным.
— Не спеши, Леша. Мы с тобой уже не мальчишки. Сердца и кости не те, да и при вставании хрустят.
— Сердце — как забор. Если держится — значит, ещё не всё потеряно.
Она рассмеялась. Смех был громким, заразительным, таким, какого не было лет двадцать. В этот момент в калитку заглянула Ирина.
— Вот это да, Ольга! Ты правда себе мужика взяла? И такой, слушай, ещё и красивый!
Алексей вытер пот со лба:
— Алексей. Мужчина на… э-э… пока неопределённый срок.
— Ирина, иди обратно, — сердито сказала Ольга. — Это не твоё дело.
Но Ирина уже доставала телефон.
— Сейчас напишу в деревенский чат, чтобы все знали: у Ольги ремонт и романтика!
— Только попробуй! — пригрозила Ольга.
— Да ладно тебе, баба Ольга, пусть народ порадуется. А то все ходят с лицами, как на похоронах… А у тебя тут, глянь, глаза как светятся.
Когда Ирина ушла, Ольга села на лавку.
— Вот и поползли слухи. Завтра на базаре только и будут судачить: мол, старуха с ума сошла, решила развлекаться.
— Пусть говорят, — пожал плечами Алексей. — Главное, чтобы ты улыбалась.
Она посмотрела на него и вдруг произнесла: