— А пусть говорят, — пожал плечами Алексей. — Главное, чтобы ты улыбалась.
— Хочешь борщ? По-старинке, как ты любил. Со сметаной.
— Ты ещё спрашиваешь! Мой желудок сам уже направился на кухню.
Он переступил порог и внезапно замер в коридоре.
— Ольга… А это что? — указал он на стену, где висела старая фотография — пожелтевший снимок, на котором они были вдвоём. Молодые, счастливо обнимающиеся на фоне клёнов.
— Я его никогда не снимала. Даже когда замуж выходила.
— Ты ведь была замужем?..
— Была. Два года. Он ушёл к продавщице. Сказал, что я слишком молчу. А я молчала, потому что думала только о тебе.
Алексей приблизился.
— Можно я тебя обниму? Хоть немного?
Она вздохнула, опустила глаза и тихо произнесла:
— Если не на час, то хотя бы до вечера.
Он крепко и бережно прижал её к себе, словно боялся причинить боль. За окном постепенно темнело. Солнце опускалось за край леса, и старый забор перестал казаться таким унылым. Он словно расправил плечи.
— Завтра с утра начну ремонт крыши, — сказал он, — но главное — твоё сердце буду лата́ть. Потихоньку.
Она молчала, лишь сжала его руку. На следующее утро Леша снова стоял у крыльца с инструментами в майке, которой, по словам Ольги, не хватало только надписи «Супермен на пенсии». Он прищурился, разглядывая крышу, почесал лысину и пробормотал:
— Ну что ж, Алексей Петрович, альпинист из тебя как из табуретки рояль. Но надо лезть…
— Только не упади! — крикнула Ольга из окна. — Второго «мужчины на час» в моём бюджете нет.
Он рассмеялся, забрался по лестнице, а она смотрела на него снизу, прижимая руку к груди. Странное чувство — за многие годы впервые она боялась не остаться одна, а кого-то потерять.
— Всё починю! — прокричал Леша сверху. — И даже то, что внутри тебя сломалось. Слышишь, Ольгушка?
Она отвернулась, чтобы он не заметил снова блестящих глаз.
К обеду он спустился с крыши, вытирая пот. Лицо было красное, рубашка мокрая, но он выглядел довольным. В доме пахло щами и пирогами, а на столе уже стояли два бокала и бутылка домашнего вина, которое Ольга берегла для «особенного дня».
— За крышу! — торжественно подняла бокал она.
— За встречу, которую мы ждали сорок лет, — добавил он.
Вино слегка вскружило голову. Ольга сидела напротив и улыбалась, словно девчонка. Вдруг Леша поднялся, подошёл к ней и, неуклюже, со скрипом, опустился на одно колено.
— Что ты делаешь, дурак? — ахнула она.
— Ольга, я понимаю — возраст, время, обиды, воспоминания… Но я хочу быть рядом. Не «на час», не на день, а пока будет жизнь. Позволь мне быть стариком рядом с тобой.
Она рассмеялась сквозь слёзы:
— Ты с ума сошёл, Леша! Мы же старые, посмотри на нас. Какие тут признания.
— Старое — это сыр в подвале. А мы просто зрелые, — подмигнул он.