Не колеблясь, Татьяна отвернула рукав и ввела ему успокоительное средство. Так начался её труд в особняке. Хозяева появлялись редко, прислуга не мешала, а Максим всеми способами пытался её сломить: то бросал в неё предметы, то плевал в лицо во время осмотра. Однажды, проверяя его рефлексы, Татьяна всё же принесла ему чай. Максим, с недоверием хмыкнув, взял кружку и пробормотал что-то в ответ. Татьяна оставалась спокойной и невозмутимой. После очередного плевка она спокойно сказала:
— Максим Владимирович, вы действительно отважный. А знаете, я бывшая заключённая. Не страшно?
Он с интересом взглянул на неё.
— За что сидела? За убийство? — прищурился он.
— За убийство и расчленение, — серьёзно ответила Татьяна, скрывая улыбку.
— Мой отец тоже был в тюрьме, — фыркнул Максим. — Похоже, он любит окружать себя такими, как ты.
С тех пор он перестал унижать её и позволил применять её методику. Однажды, помогая ему пересесть в кресло, Татьяна заметила, как он украдкой посмотрел на неё — с благодарностью. Через месяц Владимир Сергеевич вызвал её к себе:
— Останешься?
— Пока курс не завершу, никуда не уйду, — твёрдо ответила она, гордо выпрямившись.
— Молодец, — кивнул он. — Ты напоминаешь мне мою первую жену. Гордая, не сдаёшься. Не принимай близко к сердцу выходки Максима. Он не злой, просто жизнь его сломила.
Он рассказал, как Максим оказался в инвалидном кресле. Его невеста, Светлана, подстрекала его сесть за руль в нетрезвом состоянии. Он отказался, предлагая вызвать водителя, но, обидевшись на её флирт с другим, всё же сел за руль. В итоге — трагедия. Светлана отделалась лёгкими травмами, а Максим лишился возможности ходить. Позже он увидел её фотографию с новым мужчиной, что окончательно разрушило его доверие к людям.
— Он не останется инвалидом, — уверенно заявила Татьяна. — Обещаю.
Владимир Сергеевич смахнул слезу.
— Знаешь, девочка, я в жизни натворил много ошибок. Первая жена умерла рано, не выдержала моих дел. Это богатство — на крови девяностых. Теперь расплачиваюсь. Ольга пыталась быть Максиму матерью, но он её не принял. Один старик в тюрьме сказал мне: делай добро и не жди награды. Может, и ты так будешь?
— Постараюсь, — ответила Татьяна, ощущая, как его слова тронули её душу.
— Беги, ты теперь наш ангел, — он обнял её, словно дочь.
Позже, в разговоре с экономкой Мариной Васильевной, Владимир Сергеевич признался:
— Я плохо воспитал Максима. Баловал, не учил терпению. Боюсь потерять его, как жену.
— Вы делаете всё, что способны, — ответила Марина Васильевна, поправляя скатерть. — Анна — особенная. Дайте ей шанс.