Тамара молчала, терпеливо ожидая.
— Мой муж… бывший муж… он издевался надо мной. На протяжении многих лет. Я пыталась уйти, но он всегда находил меня. Угрожал. Говорил, что убьёт, если я уйду, и заберёт ребёнка.
Валентина тихо произносила слова, не отрывая взгляда от стола.
— Однажды он избил меня прямо на улице. Никто не вмешался. Все проходили мимо. А потом… потом появился ваш муж. Он сказал, что видел всё. Предложил помощь.
— Когда это случилось?
— Полгода назад. Он помог снять квартиру, нашёл адвоката, перевёл деньги на первое время. Сказал, что нужно создать впечатление, будто у меня есть мужчина, чтобы Станислав перестал меня преследовать. Мой бывший.
Тамара слушала, чувствуя, как внутри неё всё меняется.
— Мы не встречаемся. Почти не общаемся. Он просто иногда пишет, интересуется, как у меня дела. Переводит деньги — я отдаю долг частями, но он не принимает их. Говорит, что потом, когда я встану на ноги.
— Почему он мне не рассказал об этом?
Валентина подняла глаза.
— Он хотел, но я просила не говорить. Чем меньше людей знают, где я, тем безопаснее. Станислав везде ищет меня. У него много связей. Если он узнает…
Она не договорила. Мальчик потянул её за рукав:
— Мам, я хочу есть.
— Сейчас, Данил.
Тамара смотрела на них — на эту измученную женщину и на ребёнка с печальными глазами.
— Он вас спас.
— Да. Я бы не справилась одна. Не смогла бы. Он дал надежду на другую жизнь. Без страха.
Тамара поднялась.
— Мне уже пора.
— Вы… вы скажете ему, что мы встретились?
— Скажу.
— Простите. Простите меня. Я не хотела разрушать вашу семью.
— Вы не разрушали. Вы боролись за жизнь.
Тамара вышла из кафе, села в машину, и только там позволила себе заплакать.
Не от обиды, а от стыда. Она думала худшее о человеке, который спасал чужую жизнь. Подозревала в измене того, кто просто не смог пройти мимо чужой беды.
Дома Алексей сидел за компьютером. Поднял голову:
— Как подруга?
Тамара села напротив.
— Я нашла второй телефон.
Он замер.
— Тамара…
— Я встретилась с Валентиной.
Алексей откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками.
— Прости. Я должен был сказать. Но она так боялась. Просила никому не говорить. И я…
— Почему ты не рассказал мне?