К тому моменту Саша уже привык к новому дому. Он спал в нашей комнате на старой раскладушке Игоря, завтракал овсянкой с вареньем и следовал за мной, словно хвостик, по двору.
Для кур он придумал имена — Пеструшка, Чернушка, Белянка. Лишь по ночам иногда плакал и звал маму.
— А если родители вдруг найдутся? — выразила сомнение я.
— Если найдутся — значит найдутся. А пока мальчишке нужен дом и горячая еда.
Документы оформили за три недели. Алексей Викторович Никитин стал официально нашим приемным сыном. Соседям мы рассказывали, что это племянник из города, чьи родители погибли в аварии. Деньги тратили с умом. Сначала приобрели для Саши одежду — его прежние вещи, хоть и были качественными, уже стали малы. Затем купили книги, конструкторы и самокат.
Игорь настоял на ремонте — крыша протекала, печка коптила.
— Для мальчика стараюсь, — бормотал он, прикрепляя черепицу. — Чтобы не болел.
Саша рос стремительно. В четыре года уже знал все буквы, в пять мог складывать слова и читать. Наша учительница, Ольга Михайловна, с восторгом восклицала: — У вас настоящий вундеркинд! Ему бы учиться в городе, в специализированной школе.
Но мы опасались города. А вдруг кто-то узнает? А вдруг Тамара Сергеевна передумала и ищет его?
К семи годам все же приняли решение — отдали в городскую гимназию. Возили туда и обратно, благо машина позволяла. Учителя не могли нарадоваться: — У вашего сына фотографическая память! — восхищалась учительница математики.
— И произношение! — добавляла преподавательница английского. — Как у настоящего британца!
Дома Саша помогал Игорю в мастерской. Муж занялся столярным делом, делал мебель на заказ. Мальчик мог часами работать с рубанком, вырезая деревянных зверюшек.
— Пап, а почему у всех ребят есть бабушки, а у меня нет? — однажды спросил он за ужином.
Мы с Игорем обменялись взглядами. Этот вопрос мы ждали и были готовы.
— Их давно нет, сынок. Еще с тех пор, когда ты был маленьким.
Он серьезно кивнул и больше не спрашивал. Но я видела, что иногда он задумывается, внимательно рассматривая наши фотографии.
В четырнадцать лет он занял первое место на областной олимпиаде по физике. В шестнадцать к нам приезжали профессора из Киева и уговаривали поступить на подготовительные курсы. Говорили: настоящий талант, будущее науки, Нобелевская премия.
А я смотрела на него и вспоминала того испуганного мальчика с вокзала. Интересовалась, жива ли его мать? Помнит ли он ее?
Деньги уходили быстро. На обучение, репетиторов, поездки, а также мы купили для него хорошую квартиру в городе, чтобы он мог жить и учиться. Остаток — около трех миллионов — положили на счет для университета. — Знаете, — сказал Саша в свой восемнадцатый день рождения, — я очень вас люблю. Спасибо за все.
Мы крепко обнялись тогда. Семья, несмотря на все странности начала.
Письмо пришло ровно через год. Толстый конверт без обратного адреса, внутри исписанные листы и старая фотография. — Мне? — удивился Саша, рассматривая адрес. — От кого это может быть?
Он читал молча, долго. Лицо менялось — то бледнело, то краснело. Я не выдержала и заглянула через плечо.
«Дорогой Саша, если ты получил это письмо, значит, меня уже нет в этом мире. Прости, что оставила тебя тогда, на перроне. Выбора не было — твой отец погиб, а его партнеры попытались захватить наш бизнес. Они не остановились бы ни перед чем, даже перед… Не могу писать, что именно. Я долго наблюдала на вокзале, выбирала. Тамара Сергеевна показалась мне доброй — простое лицо, усталые глаза, обручальное кольцо. И пакеты из города — значит, она едет в Богуслав, там спокойнее.
Твой отец, Владимир Сергеевич Смирнов, управлял инвестиционным фондом «Лебедев-Капитал». После его смерти я пыталась удержать компанию, но партнеры начали настоящую войну. Суды, угрозы. Потом прямо сказали — либо я исчезаю, либо случится беда с тобой. Я выбрала твою жизнь. Инсценировала свою смерть, уехала. Все эти годы следила издалека — нанимала людей, которые присылали фотографии и отчеты об учебе. Ты вырос замечательным человеком.
Твои приемные родители — святые люди, дай им Бог здоровья. Теперь тех, кто угрожал, нет — карма настигла. Ты можешь получить то, что принадлежит тебе по праву. 52 процента акций фонда — это огромные деньги. Найди адвоката Дениса Павловича Ткаченко из конторы «Ткаченко и партнеры». Он все знает и ждет тебя. Прости меня, сынок. Я любила тебя каждый день и каждый час нашей разлуки. Может, когда-нибудь ты поймешь и простишь. Твоя мама, Ирина». К письму была прикреплена фотография — молодая женщина с печальной улыбкой обнимала светловолосого малыша. Та самая с платформы. Только моложе и счастливее.
Саша опустил листы. Его руки слегка дрожали.
— Я догадывался, — тихо произнес он. — Всегда чувствовал, что что-то не так. Но вы стали мне настоящими родителями.
— Сашенька… — у меня в горле застрял ком.
