— Тама, вы мясо едите? — спросила Людмила, наблюдая, как девушка выбирает салат.
— Да, но нечасто. Предпочитаю овощи, — спокойно ответила она.
— Ах, ну что за мода такая… Женщина должна мужу мясо готовить, чтобы силы были, — вздохнула свекровь, бросив взгляд на Игоря.
Тамара натянуто улыбнулась, но не стала отвечать.
Спустя несколько недель после знакомства родители Игоря приехали в Киев. Прямо к ней домой. Они ворвались шумной компанией, будто были у себя на даче: Людмила в тапочках и с узелком, братья с пакетами с едой. Игорь сиял:
— Вот, мама хотела квартиру посмотреть!
Тамара растерянно улыбнулась, но внутри что-то сжалось. Квартира была её крепостью, местом, где каждый предмет выбран лично. А теперь кто-то чужой открывал шкафы, заглядывал в ванную, обсуждал обои.
— А спальня у вас маленькая, — заметила Людмила. — Двоим будет тесновато. Но ничего, если ребёнок появится, можно комнату перегородить.
Тамара почти поперхнулась. «Какой ребёнок? Мы только начали жить вместе!» — промелькнуло у неё в голове. Но Игорь лишь рассмеялся:
— Видишь, Тама, мама уже планы строит!
Последующие месяцы оказались для неё испытанием. Сначала визиты были редкими. Потом — звонки по вечерам:
— Игорь, ты не забыл купить Алексею новые сапоги?
— Сынок, а на праздники пригласишь? Нам удобно у вас ночевать.
Границы постепенно стирались. Однажды вечером Тамара застала Игоря за разговором с Людмилой. Он сидел с документами и внимательно слушал.
— Вот сюда вписываешь, и всё. Будем прописаны у вас, — уверенно говорила Лариса Ивановна, словно решая бытовой вопрос.
Тамара вошла в комнату, и сердце у неё сжалось. Она сразу поняла, что это не шутка.
— Стоп. Твоя семья здесь прописана не будет, — твёрдо заявила она. Голос прозвучал неожиданно холодно даже для неё самой.
Игорь удивлённо поднял глаза:
— Тама, ну зачем так сразу? Это же временно! Им надо оформить льготы, да и документы так проще. Почему тебе жалко? Это же наша квартира!
— Наша? — Тамара почувствовала, как внутри всё перевернулось. — Эта квартира куплена мной. Каждый метр — результат моих лет и усилий. Твои родители здесь не жили, стены не красили, полы не клали. И никто, кроме меня, здесь прописан не будет.
Людмила нахмурилась, но не ответила. Игорь пытался шутить, смягчать ситуацию, но в его голосе слышалось раздражение:
— Ты просто не понимаешь. Семья — это святое. Ты должна уважать моих родителей.
— Уважать? — резко повернулась к нему Тамара. — Я их уважаю, пока они не пытаются вмешиваться в мою жизнь и квартиру. Но уважение не означает, что я обязана отдавать им ключи от всего, что у меня есть.
В ту ночь Тамара долго не могла заснуть. Она смотрела в потолок и думала, где всё пошло наперекосяк. Вспоминала, как вкладывала в стены свою любовь, как родители помогали ей вечерами. Это было её пространство, её история. И вдруг чужие люди пытались превратить её дом в общий семейный «штаб».
С каждым днём напряжение нарастало. Лариса Ивановна звонила всё чаще, намекая всё прямее. Игорь становился всё грубее:
