Октябрьский дождь ритмично стучал по крыше автомобиля, напоминая нетерпеливые пальцы. Тамара находилась за рулём, наблюдая, как дворники размывают капли по лобовому стеклу. Она не спешила заходить в больницу — визиты к свекрови всегда давались ей с трудом. Нина Ивановна уже третью неделю лежала в кардиологическом отделении после серьёзного приступа. Несмотря на непростые отношения, Тамара регулярно навещала её, принося фрукты, домашнюю еду и свежие новости.
Дождавшись, пока дождь немного ослабнет, она взяла с соседнего сиденья пакет с гостинцами и направилась к зданию больницы. Мрачная погода отражала её настроение. Утром Алексей, её муж, уехал по делам, предупредив, что задержится допоздна, но его машина стояла на больничной парковке. Значит, он тоже решил навестить мать, хотя обычно предпочитал делать это в выходные из-за загруженности на работе.
В холле чувствовался запах лекарств и хлорки — неизменный атрибут всех медицинских учреждений. Тамара поднялась на третий этаж, кивнула знакомой медсестре и направилась к палате свекрови. Дверь была приоткрыта, и она уже собиралась войти, когда услышала приглушённый голос мужа.
— Мама, ты уверена, что хочешь это сделать? — в голосе Алексея прозвучало напряжение.
— Абсолютно, — голос Нины Ивановны, обычно слабый из-за болезни, звучал неожиданно решительно. — Это моё решение, и я не намерена его менять.
Тамара застыла, не решаясь войти. Что-то в их интонациях заставило её прислушаться.
— Но ведь Тамара… — начал Алексей.
— Тамара тут ни при чём, — перебила его мать. — Это моя собственность, и я вправе распорядиться ею по своему усмотрению. Если ты не хочешь подписывать, я найду другой способ.
— Я подпишу, — вздохнул Алексей. — Просто мне не нравится, что всё происходит за её спиной.
Сердце Тамары забилось сильнее. О чём они говорят? Какие бумаги Алексей собирается подписывать?
Она тихо заглянула в щель приоткрытой двери. Алексей сидел у постели матери, держа в руках какие-то документы. Рядом стоял незнакомый мужчина в строгом костюме с кожаным портфелем — вероятно, нотариус.
Пришла в больницу навестить свекровь и увидела, как муж подписывает непонятные бумаги. Это было настолько неожиданно, что Тамара на мгновение растерялась. Следовало ли ей войти и прервать разговор или дождаться, пока они закончат?
Любопытство взяло верх, и она продолжила наблюдать.
— Здесь и здесь, — нотариус указал пальцем на документы. — И ещё на последней странице.
Алексей взял ручку и начал ставить подписи. Нина Ивановна наблюдала за ним с довольной улыбкой.
— Вот и хорошо, — сказала она, когда сын поставил последнюю подпись. — Теперь я могу быть спокойна.
— Документы вступят в силу немедленно, — пояснил нотариус, забирая бумаги. — Дарственная оформлена корректно, претензий не ожидается.
Дарственная? Тамара почувствовала, как холодок пробежал по спине. Свекровь владела двухкомнатной квартирой в центре города и небольшим дачным участком. Неужели она решила подарить это имущество Алексею, не поставив невестку в известность? И почему всё происходит тайно, в больничной палате?
Она глубоко вздохнула и постучала в дверь, делая вид, что только что пришла.
— Можно? — спросила Тамара, заходя в палату с натянутой улыбкой.
Алексей вздрогнул и быстро встал.
— Оля! Ты сегодня рано, — он выглядел смущённым, даже виноватым.
— Решила освободиться пораньше, чтобы успеть до вечерних процедур, — она подошла к свекрови. — Здравствуйте, Нина Ивановна. Как вы себя чувствуете?
— Сносно, — сухо ответила свекровь. — Для моего возраста и состояния.
Нотариус, представившийся Владимиром Петровичем, быстро собрал документы в портфель.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Дело сделано, остальное обсудим в моём офисе.
Алексей проводил его до двери, что-то тихо обсуждая. Тамара делала вид, что занята, раскладывая принесённые фрукты на тумбочке, но на самом деле внимательно следила за мужем. За двадцать лет брака она научилась замечать малейшие изменения в его поведении. Сейчас Алексей выглядел напряжённым и явно избегал встречаться с ней взглядом.
— Я принесла вам яблочное пюре, как вы любите, — сказала Тамара свекрови, доставая контейнер. — И свежий творог.
— Не стоило утруждаться, — Нина Ивановна поджала губы. — Здесь неплохо кормят.
— Всё равно домашнее полезнее, — Тамара старалась говорить спокойно, хотя внутри её переполняли вопросы.
После ухода нотариуса в палате воцарилась напряжённая тишина. Алексей сел на стул у окна, нервно постукивая пальцами по колену. Нина Ивановна смотрела в потолок, словно происходящее её не касалось.
— Ну, я вижу, вы тут какие-то дела решали, — наконец произнесла Тамара, не выдержав молчания. — Что-то срочное?
— Просто документы, — отмахнулся Алексей. — Ничего особенного.
— В больнице? С нотариусом? — она приподняла бровь. — Не очень похоже на «ничего особенного».
