Это было ударом ниже пояса — не просто попыткой защититься, а нацеленной на полное уничтожение. Уничтожение репутации Наташи, её прошлого и достоинства. Уничтожение веры Игоря в неё. Тамара Сергеевна смотрела на невестку с торжественным удовлетворением, ожидая, что после таких слов Наташа сломается.
Однако Наташа не поддалась. Она даже не моргнула. Слушала оскорбления с таким же отстранённым выражением, словно изучала поведение редкого насекомого. Она позволила свекрови выговориться до конца, впитать каждую каплю яда. И когда та, задыхаясь, замолчала, Наташа повернулась к мужу.
— Ну что ж, — тихо произнесла она, каждое слово словно острый осколок стекла резало воздух. — Теперь ты всё знаешь. И про кровавые сопли, и про моё якобы корыстное происхождение. Ты услышал всё, что твоя мать думает обо мне, о твоей жене.
Она сделала паузу, давая словам осесть. Игорь стоял бледный и подавленный, не в силах произнести ни слова. Он смотрел на Наташу с паникой в глазах, понимая, что сейчас случится нечто необратимое.
— Ты должен сделать выбор, Игорь, — продолжила Наташа с той же ровностью. — Прямо сейчас. Не завтра, не после разговоров на кухне. Сейчас. Либо она, — она едва заметно кивнула в сторону неподвижной Тамары Сергеевны, — со своим миром, правилами, обоями в цветочек и представлением о грязи. Либо я. Но если ты выбираешь меня, значит, в этом доме твоей матери больше не будет. Никогда. Ни на праздники, ни на дни рождения будущих внуков, которых она, по-видимому, уже записала в отбросы общества. Её для нас больше не существует.
Это был не просто ультиматум — это был хладнокровный разрез, исключающий любой компромисс.
— Наташа, как ты можешь… Это же моя мама… — пролепетал Игорь, цепляясь за последнюю надежду.
— Я не спрашиваю, кто она. Я ставлю тебя перед фактом выбора, — резко ответила Наташа. — Либо она, либо я. Решай.
Она пристально смотрела на него, не моргая. В её взгляде не было мольбы, лишь приговор. Игорь перевёл беспомощный взгляд на мать. Тамара Сергеевна смотрела на сына с вызовом, её лицо будто говорило: «Ну давай, сынок, покажи этой выскочке, кто здесь главный». Он снова посмотрел на Наташу. Её лицо оставалось непроницаемым. Он осознал, что она не шутит. Она уйдёт. Прямо сейчас покинет эту бетонную коробку и его жизнь, и он больше никогда её не увидит.
В гулкой тишине квартиры его молчание звучало громче любого крика. Оно длилось бесконечно. И в этой бесконечности рушилась его семья. Он не сделал выбор. И это тоже был выбор.
— Я так и думала, — без тени разочарования, лишь констатируя факт, произнесла Наташа.
Она развернулась и направилась к выходу. Не спеша и не торопясь. Её шаги отдаются гулким эхом в пустой квартире. Она не оглянулась. Просто открыла дверь и вышла, закрыв её за собой. Не хлопнув — просто закрыла.
Игорь остался стоять посреди комнаты. Рядом была его мать — победительница. Но на её лице не было радости, лишь растерянность. Она выиграла битву, но они оба только что поняли, что проиграли войну. Квартира мечты превратилась в бетонный склеп, наполненный эхом ссоры и запахом сожжённых мостов…
