Каждое утро Ольга просыпалась под ритмичный звук капель, барабанящих по подоконнику, и видела за стеклом серые, мрачные облака. Погода словно отражала её состояние — тревожное, неопределённое, наполненное смутными опасениями.
Уже три недели подряд Алексей собирал спортивную сумку и объявлял:
— Родители чувствуют себя плохо, мне нужно съездить к ним на пару дней.
В первый раз женщина восприняла это с пониманием. Тамара Ивановна, её свекровь, недавно перенесла операцию на желчный пузырь. Павел Михайлович, свёкор, жаловался на повышенное давление. В шестьдесят пять лет здоровье действительно может подводить.
— Езжай, конечно, — ответила Ольга. — Передай им привет и скажи, что я тоже переживаю.
Алексей уезжал в пятницу вечером и возвращался в понедельник утром. Он приходил уставшим, молчаливым, будто после тяжёлой смены. На вопросы о состоянии родителей отвечал коротко:
— Лучше стало, но они ещё слабые.
— Что именно болит у мамы? — уточняла Ольга.
— В общем, всё. Возраст, — пожимал плечами муж.
Вторая поездка повторилась через неделю.
— Опять что-то случилось? — удивилась жена.
— Мама упала и ушиблась. Папа нервничает. Надо съездить, — объяснял Алексей, укладывая в сумку чистые рубашки.
— Может, я тоже поеду? Помогу чем-то?
— Не нужно, там и так тесно. Лучше останься дома.
Ольга согласилась. В отношениях с родителями мужа она всегда держала дистанцию — не навязывалась и не вмешивалась с советами. Тамара Ивановна была сдержанной женщиной, не особенно тёплой. Общение было вежливым, но без близости.
Третья поездка состоялась на следующих выходных.
— Что теперь случилось? — спросила Ольга, наблюдая, как Алексей складывает в сумку джинсы и свитер.
— Папе стало очень плохо, давление скачет. Мама одна не справляется.
— А врача вызывали?
— Да, вызывали. Но ты же знаешь, какие сейчас участковые — прописал таблетки и ушёл.
Алексей говорил убедительно, но в его голосе прозвучала настороженность. Слишком отрепетировано, без искренних эмоций человека, который по-настоящему переживает за больных родителей.
— Может, лучше положить их в больницу, если всё так серьёзно?
— Они не хотят, боятся больниц. Говорят, дома спокойнее.
Муж закрыл сумку и поцеловал жену в щёку.
— Не скучай. Постараюсь побыстрее вернуться.
После того, как Алексей уехал, Ольга осталась одна с растущим беспокойством. Она попыталась вспомнить, когда последний раз говорила со свекровью по телефону. Выяснилось, что это было примерно месяц назад: Тамара Ивановна звонила поздравить с днём рождения подруги.
Тогда свекровь была бодрой, интересовалась работой невестки, рассказывала о дачных делах. Никаких жалоб на здоровье не прозвучало. Напротив, она хвасталась хорошим урожаем помидоров и планами на зиму.
— Странно, — прошептала Ольга, стоя у окна и глядя на осенний дождь. — Если мама так плохо себя чувствует, почему она не звонит? Раньше всегда сообщала, если болела.
В понедельник Алексей вернулся ещё более мрачным.
— Как там родители? — спросила жена.
— Папе стало лучше. Мама всё ещё слабая.
— Что сказал врач?
— Какой врач? — переспросил муж.
— Участковый, ты же говорил, что вызывали.
— Ах да. Сказал наблюдать и если станет хуже — в больницу.
Алексей быстро переоделся и сел за компьютер. Разговор явно не располагал к продолжению.
Вечером, когда муж пошёл в душ, Ольга взяла его телефон. Обычно она никогда не проверяла мобильник мужа, но сейчас что-то подсказывало — нужно взглянуть.
Звонков родителям не оказалось. Ни исходящих, ни входящих. За последние две недели ни одного контакта с Тамарой Ивановной или Павлом Михайловичем.
— Как так? — прошептала женщина. — Если Алексей живёт у них, зачем звонить?
Но обычно, когда муж уезжал, родители хотя бы один раз звонили Ольге, чтобы узнать, как дела, не нужно ли что-то передать сыну. На этот раз — полная тишина.
Четвёртая поездка произошла в следующую пятницу.
— Снова к родителям? — уточнила Ольга.
