Он мог перевести деньги в любой момент.
Одно нажатие — и финансовая проблема исчезла бы.
Но оставалась другая сложность.
Взгляд его задержался на фотографии Влада.
Просто отдать деньги означало бы откупиться.
Снова бросить его, словно пятнадцать лет назад.
Несостоявшийся муж для Тамары.
А для Влада кем он был?
Кошельком?
Источник биологического материала?
Внутри боролись две сущности.
Одна — расчетливый бизнесмен, желавший решить проблему с минимальными потерями для своего привычного порядка.
Другая — мужчина, пробудившийся от чего-то древнего и первобытного.
Ответственность.
Обязанность.
Он не мог просто отправить деньги.
Он должен был убедиться.
Увидеть сына.
Понять, кто сейчас эта женщина, Тамара.
Беда ли это или шантаж?
Хотя, глядя на фото мальчика, ответ уже был очевиден.
Он отыскал номер Тамары в папке.
Написал ей короткое сообщение: «Готов помочь. Но сначала хочу увидеться».
Затем осуществил первую пробную транзакцию на счет Тамары.
Небольшую сумму.
На карте указали: «На анализы и подготовку».
Он убеждал себя, что это страховка, если все окажется обманом.
Но на самом деле сделал первый шаг.
Шаг в бездну, откуда, возможно, не будет возврата к прежней, такой правильной и спокойной жизни.
Встречу назначили на следующий день в скромном кафе на окраине, подальше от центра, чтобы Алексея не могли узнать.
Он сидел у окна, нервно вертя в руках салфетку.
Не знал, чего ожидать.
Что принято говорить в таких случаях? «Привет, я твой отец, которого ты не знал, и, возможно, спасу тебе жизнь?» Звучало нелепо.
Дверь кафе открылась с легким скрипом.
Вошла Тамара, за ней — высокий, сутулый подросток в серой толстовке с капюшоном, натянутым на голову.
Влад.
Он выглядел еще бледнее и худее, чем на фотографии.
Шагал, опустив взгляд к полу, и в каждом движении ощущалась неловкость и оборонительная враждебность.
Они подошли к столику.
Тамара подтолкнула сына вперед. — Влад, это…
Алексей Игоревич. «Алексей Игоревич».
Не «папа».
Не «Алексей».
Холодная, официальная формальность, словно удар.
Алексей поднялся.
Он был на голову выше мальчика, который еще сильнее сжался под его взглядом. — Здравствуй, Влад, — произнес Алексей, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Протянул руку.
Мальчик на мгновение поднял глаза.
В них не было ни радости, ни любопытства.
Только глухая тоска и недоверие.
Он неуверенно протянул тонкую, холодную ладонь и едва коснулся руки Алексея.
Рукопожатие было вялым и безжизненным.
Первый контакт.
Незнакомцы.
Они сели.
Наступила мучительная тишина.
Тамара теребила ремешок сумки.
Влад уставился в экран телефона.
Алексей чувствовал себя глупо. — Как… как у тебя с учебой? — спросил он, выбирая первое, что пришло в голову.
Глупый, банальный вопрос. — Нормально, — буркнул Влад, не отрываясь от экрана. — Чем увлекаешься?
Спортом?
Компьютерами? — Компьютером, — так же коротко ответил мальчик.
Диалог не складывался.
Алексей видел, что парень закрыт на все замки.
И это было понятно.
Пятнадцать лет его мир ограничивался лишь матерью.
А теперь перед ним сидел чужой, лощёный мужчина в дорогом костюме, который якобы был его отцом.
Наверняка он испытывал к нему ненависть. — Влад, убери телефон, — тихо, но настойчиво сказала Тамара. — Алексей Игоревич пришел поговорить.
Влад с раздражением засунул телефон в карман. — О чем?
Алексей взглянул на Тамару.
Она чуть кивнула в знак разрешения говорить. — Влад, — начал Алексей, подбирая слова. — Я знаю о твоей… проблеме.
С сердцем.
И хочу помочь.
Мальчик усмехнулся. — Мама сказала, что вам нужны деньги.
Это «вам» прозвучало как удар.
Он четко отделял себя от происходящего.
Это были их, взрослых, трудности.
Деньги. — Дело не в деньгах, — попытался возразить Алексей, но сам понял, как это звучало фальшиво.
Сейчас именно они имели значение. — Операция будет во Львове.
В одной из лучших клиник.
Все пройдет хорошо.
Влад вновь посмотрел на него.
Теперь во взгляде мелькнуло нечто новое.
Не доверие, скорее — заинтересованность, изучающий взгляд. — А вы… вы действительно мой отец? — спросил он тихо, но прямо.
Этот вопрос застал Алексея врасплох. — Да, — твердо ответил он. — Да, Влад.
Я твой отец.
Мальчик долго молчал, переваривая услышанное.
Затем посмотрел на мать. — А почему ты раньше не приходил?
И вот он, самый страшный вопрос.
Что ответить? «Я не знал о тебе»?
Это переложило бы всю вину на мать. «Я был занят»?
Это прозвучало бы как оскорбление. — Это сложная история, Влад, — вмешалась Тамара. — Мы с твоим отцом… были молоды.
Так получилось. — Получилось, что он нас бросил? — в голосе мальчика звучала детская обида, смешанная с подростковым максимализмом. — Нет! — почти одновременно воскликнули Алексей и Тамара. — Я не знал о тебе, — наконец сказал Алексей. — Если бы знал, все было бы иначе.
Честно.
Он говорил искренне.
Глядя на этого болезненного, колючего, но такого близкого подростка, он понимал, что действительно все могло быть иначе.
Он бы не допустил, чтобы его сын рос в маленькой квартире с уставшей матерью, без отца.
Похоже, Влад ему поверил.
Или сделал вид, что поверил.
Напряжение немного спало.
Они просидели еще около двадцати минут.
Говорила в основном Тамара.
Она рассказывала о врачах, анализах, о том, как Влад быстро устает, не может бегать, почти не ходит в школу, учится дома.
Алексей слушал, и в груди нарастала тупая боль.
Это была жизнь его сына.
Жизнь, наполненная ограничениями и страхом.
В то время как он покупал Саше велосипеды и отправлял Настю в языковой лагерь в Англию.
Когда прощались, Алексей вновь протянул Владу руку.
На этот раз рукопожатие было чуть крепче. — Я все организую, — сказал он Тамаре. — Деньги будут в ближайшие дни.
Займись визами. — Спасибо, Алексей, — прошептала она.
Слезы стояли в ее глазах.
Он наблюдал, как уходили — высокая, изможденная женщина и худой, сутулый подросток.
Два самых близких человека из его прошлого.
И теперь — его самая большая тайна и тяжелейшее бремя.
Он сел в машину и долго смотрел в одну точку.
Абстрактная проблема приобрела лицо, голос и холодное рукопожатие.
И это меняло все.
Тяжесть секрета давила на Алексея, словно свинцовая плита.
Дома он стал молчаливым и рассеянным.
Раньше с радостью слушал рассказы Насти о школе или играл с Сашей и его машинками.
Теперь же он просто находился рядом, а мыслями был далеко — во львовской клинике, в тесной квартире Тамары, в прошлом.
Елена заметила это почти сразу.
Она была внимательной и чуткой женой. — Алексей, что с тобой случилось? — спросила однажды вечером, когда дети уже спали.
Они сидели в гостиной.
Алексей пусто смотрел в темный экран телевизора. — Ты не в себе уже неделю.
Проблемы на работе? — Да, есть один сложный проект.
Инвесторы нервничают, — он снова соврал, и эта ложь показалась ему горькой на вкус. — Ты же всегда справлялся с такими вещами.
Может, расскажешь?
Мне будет легче, если разделю с тобой.
Он посмотрел на нее.
Красивую, любящую, доверчивую.
Свою Елену.
Свою тихую гавань.
И он собирался разрушить эту гавань.
Или превратить ее в болото лжи. — Все нормально, правда.
Просто устал, — попытался улыбнуться он, но улыбка получилась жалкой.
Днем он занимался организацией.
Звонил в клинику, получил официальный счет.
Сумма была огромной.
Чтобы перевести деньги, пришлось снять почти все со своего «черного» счета.
Он сидел в банковском приложении, палец завис над кнопкой «Подтвердить».
Это был Рубикон.
Возврата не было.
Он нажал.
Деньги ушли.
На мгновение стало легче, как будто он исполнил важный долг.
Но потом осознал последствия.
Он стал еще более нервным.
Постоянно проверял телефон, ожидая сообщений от Тамары.
Они переписывались коротко, по делу: «Визы готовы», «Билеты куплены на вторник», «Владу положили на дооперационное обследование».
Каждое сообщение было маленьким уколом совести.
Однажды вечером телефон, оставленный на столе в гостиной, завибрировал.
На экране высветилось: «Тамара В.».
Елена, проходя мимо, мельком взглянула на экран. — Тамара В.?
