Иногда я прихожу сюда, чтобы укрыться за заботой о других, ведь сам не умею обращаться за помощью.
Тамара Сергеевна молчит.
Я жду, не находя слов для продолжения.
В комнате воцарилась тишина, лишь дождь стучит по стеклу, а рядом слышно дыхание.
Наконец она произносит: — Алексей…
Останьтесь сегодня подольше.
Я хочу, чтобы вы были здесь.
Я ощущаю, как между нами зарождается нечто новое — хрупкая близость, доверие, которого прежде не было.
Осторожно протягиваю ей яблоко, она берёт его, смотрит на меня и впервые улыбается.
Сижу рядом, не пытаясь наполнить тишину словами.
Просто рядом — не как помощник, а как человек, который тоже нуждается в поддержке.
Время идёт.
Через несколько недель Тамары Сергеевны уже нет.
Узнаю об этом утром, когда прихожу на смену.
В комнате пахнет свежим бельём, кресло у стены пустует.
Долго стою, не решаясь войти.
Затем беру плед и аккуратно раскладываю его на кресле.
Чашку чая ставлю на подоконник — так, как делал для неё, вспоминая наш тихий разговор, и задерживаюсь взглядом на одиноком жёлтом листе, прилипшем к стеклу.
Теперь я не боюсь показывать усталость или просить коллег о поддержке.
Порой мне кажется, что в этих простых поступках заключён больший смысл, чем в любых словах.
