Оля?
Что произошло?
В её голосе не ощущалось ни капли тревоги или раскаяния.
Только раздражённость от того, что её отвлекли от отдыха. — Тамара Ивановна, — мой голос дрожал, — вы сейчас в Коблево?
А деньги Алексея… вы их брали?
Она молчала несколько секунд.
Затем музыка стала тише. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — сказала холодно. — Двести тысяч из сейфа, — я пыталась говорить спокойно, но слова срывались. — Алексей сегодня заметил пропажу. — А, это, — вдруг засмеялась она. — Да, взяла.
И что в этом такого?
Мне нужен был отдых!
Весь мир вокруг закружился.
Я крепко сжала телефон. — Вы… взяли деньги без разрешения?
Деньги Алексея?
На которые он год копил? — Да что вы начинаете?! — вдруг закричала она. — Мне просто хотелось отдохнуть!
Я всё верну!
Всё под контролем!
На фоне прозвучал женский голос: — Тамара, что случилось?
Кто звонит? — Всё в порядке, Нина, — отмахнулась свекровь. — Дети закатывают истерику. — Дети?! — меня охватил гнев. — Вы украли деньги сына! — Не смей так со мной говорить! — резко ответила она. — Я мать, и имею на это право!
Алексей вошёл в комнату именно тогда, когда я бросила телефон на диван.
По его лицу было видно, что он услышал всё. — Дай мне, — он потянулся за телефоном, и я заметила, как побледнели его губы.
Он включил громкую связь. — Мама, — его голос прозвучал необычайно твёрдо. — Ты правда взяла мои деньги? — Алёшенька, ты же понимаешь, я просто… — Правда или нет? — перебил он. — Да! — выкрикнула она. — Взяла!
И что такого?
Ты бы всё равно потратил их на эту глупую машину, так что у тебя будет лучше!
Мне нужно было развеяться, всё тебе вернется втройне, поверь!
Я пять лет никуда не выезжала!
Алексей смотрел в пустоту. — Я копил эти деньги целый год, — тихо произнёс он. — Отказывал себе во всём.
Работал сверхурочно.
А ты… — Не драматизируй! — фыркнула она. — Подумаешь, машина!
Я тебе жизнь дала, кстати!
И машину тоже дам!
От этих слов у меня внутри что-то оборвалось.
Я видела, как Алексей сжался, словно получил удар. — Я всё верну! — продолжала Тамара Ивановна. — Приеду и отдам!
Что за крик? — Не надо ничего возвращать, — неожиданно сказал Алексей. — Оставь себе.
Веселись.
И положил трубку.
Мы молчали, лишь тиканье настенных часов нарушало тишину.
Я осторожно положила руку ему на плечо. — Я не могу поверить в это, — прошептал он. — Собственная мать… — Алексей, — я села рядом, взяла его за руку. — Послушай меня.
То, что она сделала — непозволительно.
Она предала твоё доверие.
Он кивнул, глядя вниз. — Думаю, — продолжила я, подбирая слова, — нам стоит показать ей, что такие поступки не остаются без последствий. — Что ты предлагаешь?
Я глубоко вздохнула. — Если хочешь — забудь, но я сама не смогу на неё смотреть.
Мы больше не будем с ней общаться.
