▫️▫️▫️▫️▫️ — Смотри, опять двоечник лезет к доске.
Дайте ему мел, может, хоть круг ровно нарисует, — Тамара фыркнула и откинулась на спинку стула, скрестив ноги.
Её голос звучал звонко, словно ведущая новостей.
Её всегда было хорошо слышно.
Александр молчаливо подошёл к доске.
В руке у него был мел, ладони вспотели.
Он ощущал, как взгляд Тамары словно прожигает ему спину.
Она сидела во втором ряду, всегда по центру — чтобы быть в центре внимания и учителя, и класса.
Он — у окна, рядом со шкафом, где стояли засохшие кактусы и книги с вывалившимися страницами. — Так, Александр, реши это уравнение, — произнесла учительница.
Её голос звучал устало.
Она давно уже махнула на него рукой.
Он это знал.
Мел скрипел по поверхности доски.
Чёртова дробь никак не поддавалась.
Александр услышал приглушённый смешок.
Один.
Потом второй.
Ещё.
— Может, ему калькулятор дать? — вновь прозвучала фраза Тамары.
Без злобы, но с характерным оттенком превосходства.
Она всегда умела выбрать слова, чтобы попасть точно в цель.
Он закончил и отошёл от доски.
Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно в ушах. — Садись, Александр.
Четвёртая двойка за неделю.
Ты хоть учебник открывал?
Он не стал отвечать.
Просто прошёл мимо Тамары, не встречая её взгляда.
Но краем глаза заметил её улыбку.
Не злую.
Просто такую, будто он забавен.
Как будто его жаль, но не настолько, чтобы помочь.
После урока он остался один в коридоре, ковыряя ногтем облупившуюся штукатурку.
Мимо прошли девочки.
Одна из них — подруга Тамары — бросила: — Сашка, не расстраивайся.
Может, ты гений в чём-то другом.
Он сжал кулаки, но молчал.
Вечером дома мать что-то говорила, но он не слушал.
Смотрел в потолок.
Перед глазами снова и снова появлялась Тамара.
Голос, рыжие волосы, этот взгляд, словно он часть мебели.
Он злился.
Он ненавидел.
И — чёрт возьми — он её любил.
Понимал ли он это тогда?
Нет.
Он говорил себе, что просто хочет доказать, что тоже чего-то стоит.
Что он не тряпка, не пустое место.
А на самом деле мечтал, чтобы однажды она посмотрела на него иначе.
Чтобы увидела в нём неудачника.
В последний школьный год он сдал всё с большим трудом.
Еле вытянул тройки.
На выпускной не пришёл.
Она, конечно, была там — вся в белом, уверенная, как всегда.
Он ушёл тихо.
Никто не заметил.
И это злило его сильнее, чем её насмешки.
С тех пор он помнил всё.
Голос.
Взгляд.
Слова.
Он рос, учился, работал, падал и снова вставал.
Но в памяти всегда оставалась она — Тамара.
Отличница.
Девочка с ядом в голосе и солнцем в волосах.
Александр не понимал, зачем он хранит эти воспоминания так чётко.
Просто знал — если судьба сведёт их вновь, он будет готов.▫️▫️▫️▫️▫️
Прошло одиннадцать лет.
Александр уже не походил на того молчаливого парня с последней парты.
Волосы короче, взгляд — прямой и холодный.
Он научился говорить так, чтобы его слушали, и молчать так, чтобы вызывал страх.
Теперь он был Владимиром Ковалём — внешне простой консультант, а в прошлом — специалист по спасению умирающих компаний.
В резюме — громкие проекты, ни одного поражения.
Впервые он увидел её фотографию в деловой статье: «Тамара Мельник: женщина, построившая бизнес с нуля».
В ней всё осталось прежним — тот же взгляд, такой же подбородок, тот же жёсткий контроль в лице.
Только теперь она была в деловом костюме и держала чашку кофе вместо школьной ручки.
Александр молча дочитывал статью.
Её бизнес был крупным: сеть дизайнерских студий, клиенты из столицы, инвесторы, франшиза.
Однако под гладкой поверхностью скрывался тревожный сигнал: смена двух партнёров за полгода, падение акций, просроченные кредиты.
Всё шаталось, но не рушилось.
Он понял: настал момент.
Через неделю он уже сидел в её офисе — светлом помещении с панорамными окнами.
Секретарь проводил его внутрь, и через минуту дверь распахнулась.
Она вошла. — Владимир Коваль? — голос был тот же, но без школьной насмешки.
— Да, добрый день, — он встал и протянул руку.
