Анна крепко сжимала ручку чемодана, словно от этого жеста зависело, останутся ли они с сестрой в этом мире. Папа куда-то пропал, а теперь и мама ушла за ним.
— Девочки, ждите здесь, никуда не уходите, я скоро вернусь, — раздражённо крикнула мама, поправляя пышный лисий воротник и быстро уходя прочь.
— Мама! — пронзительно закричала Анна ей вслед.
— Мамочка, не уходи, пожалуйста!
— Я всего лишь схожу за конфетами и сразу вернусь, — недовольно ответила та и скрылась за колонной Львовского вокзала.
Анна беспомощно посмотрела на старшую сестру Юлию и ещё крепче ухватилась за кожаную ручку, вытирая слёзу тыльной стороной ладони:
— Юля, они ведь вернутся?
— Не плачь, Аня, — строго сказала Юля, стараясь выглядеть уверенно.
— Папа пошёл за билетами, скоро придёт. А мама — за конфетами. Мы успеем сесть на поезд и уедем в другой город. Там будет красивая ёлка в новой квартире — большая, потому что во Львове таких не растёт, — добавила она уже с меньшей уверенностью.
Юля нервно огляделась: мимо проходила толпа людей, громкий гудок паровоза заставил её вздрогнуть. Она прижалась к сестре и обняла её. Чемодан был огромным и тяжёлым, с ним мог справиться только папа. Но даже в нём не помещались все игрушки, которые девочки так хотели взять с собой.
Каждый раз, когда Анна тайком приносила свою любимую куклу в родительскую спальню и пыталась спрятать её в чемодан, мама замечала это и сердито выбрасывала куклу обратно:
— Анна, прекрати таскать своих кукол! Из-за них мои платья не помещаются, и костюмы папы тоже! Ему нужно выглядеть достойно — он теперь главный инженер завода! — после этих слов она театрально садилась на кровать, закрывала лицо руками и громко начинала рыдать, чтобы отец услышал из кабинета.
— Лучше бы остался мастером, но во Львове, чем быть начальником в какой-то глухомани!
— Ольга! — обычно возмущался отец, хотя давно перестал вступать в споры.
— Как ты можешь так говорить? Мне доверили важную работу! Значит, партия мне верит. Нужно помогать Украине, развивать производство в новых регионах!
— Алексей, тебя сослали! И нас с тобой тоже! Там, в этой тайге, не то что театра — света белого нет! С кем мне там общаться? Какие подруги? Какое образование для девочек? Ты думаешь, их будут окружать дети из хороших семей? Нет! Только пацаны из бараков!
— Мама, а что такое бараки? — спрашивала Анна. Это слово казалось ей забавным — с такой звонкой «р» в середине, которую она недавно научилась правильно произносить.
— Сейчас же иди в детскую! — сердилась мама, возвращая куклу Анне и выгоняя её из комнаты.
— Позже всё перевезут на машине — вещи, мебель, книги. Не надо тащить с собой всю эту ерунду!
Мама настаивала, чтобы девочки взяли одну куклу на двоих, но отец мягко, но твёрдо заявил:
— Пусть каждая возьмёт свою любимую. Им будет проще привыкнуть на новом месте.
Ольга демонстративно убрала своё любимое театральное платье, чтобы освободить место для кукол, и после этого два часа молчала в присутствии мужа. То и дело ходила на кухню, принимала какие-то капли, громко вздыхала и охала — специально, чтобы он слышал.
