Я просто поживу у вас пару месяцев, пока мы с Ириной решим вопрос с жильём.
— Ты же не зверь. — Давай без манипуляций, — ответила Тамара. — Суд — это справедливо.
— Ты год не жил с нами.
— Ты ушёл.
— Я не обязана принимать твою новую семью у себя.
— Я один.
— Без неё.
— Вчера ты приводил её к моей двери, — напомнила Тамара. — И я не меняю своего решения каждый день.
Ночью она быстро уснула, потому что усталость тела оказалась сильнее эмоционального напряжения.
Утром, отвезя Ваню в школу, по дороге обратно Тамара набрала номер Павла, которого посоветовала Наташа.
Мужчина говорил кратко и профессионально.
В тот же день они встретились в небольшом офисе на втором этаже старой пятиэтажки, где пахло бумагой и вытертым линолеумом. — Ситуация типичная, — отметил он, изучая принесённые документы. — Бывший супруг зарегистрирован, но фактически не проживает уже более года.
Это достаточное основание для подачи иска о признании утратившим право пользования жилым помещением.
Мы подаём заявление по адресу квартиры в районный суд.
Пакет документов почти готов.
Осталось получить письменные показания соседей и ответ управляющей компании, подтверждающий, что он там не проживает.
И желательно справка с места его текущего проживания, если удастся её достать.
Вы вправе не впускать третьих лиц.
Если он снова придёт с женой — вызывайте полицию, как вы уже делали.
Это правильно. — Сроки? — От одного до трёх месяцев на рассмотрение в первой инстанции.
Обычно при таких доказательствах решение принимается в вашу пользу.
После вступления решения в силу снимем его с регистрации по исполнительному листу.
— А сколько госпошлина? — спросила Тамара.
— Госпошлина небольшая, я подсчитаю.
Договор — по фиксированной цене, без процентов.
Тамара кивнула.
Ей нравилось, что у этого человека всё было чётко структурировано.
Нравилось, что в его речи не было ни осуждения, ни жалости — только конкретные действия.
Вечером, когда Ваня раскладывал на столе ластик, карандаш и линейку, Тамара взяла чистую папку и подписала её.
На обложке большими буквами было написано: иск.
Папка щёлкнула, захлопнувшись, словно крышка кастрюли, когда суп готов.
Тамара проснулась рано, пока Ваня ещё спал, а за окном только-только блекли морозные узоры на стекле.
На кухне она заварила чай и проверила папку с документами: справки, показания соседей, квитанции, письмо из управляющей компании.
Всё было аккуратно разложено, как учил Павел.
Дорога до офиса пролетела быстро.
Павел встретил её спокойно, внимательно посмотрел документы, несколько раз уточнил детали, вычеркнул ненужные бумаги. — Подадим иск сегодня, — сказал он коротко. — У вас сильная позиция: год не проживает, не платит за коммуналку, соседи подтвердили, управляющая компания тоже.
Слушание назначено примерно через месяц, максимум полтора.
Через неделю Тамара получила уведомление с датой суда.
Алексей позвонил всего один раз, узнав дату: не стал спорить и угрожать, лишь устало произнёс: «Дальше как хочешь».
Ирина не появлялась.
В день суда Тамара нервничала с утра: ладони вспотели, ключи постоянно выскальзывали из кармана.
В зале было холодно, пахло сырым металлом батарей.
Алексей пришёл вместе с Ириной, сел в другом углу, молчал.
Ирина держала сумку на коленях и бросала на Тамару взгляды — словно чужой человек, которому некуда торопиться.
Судья проверил документы, выслушал объяснения сторон. — Когда вы в последний раз проживали в квартире?
Алексей запнулся: — Я… давно, больше года не живу там. — Почему не платили за коммунальные услуги? — Мы же были в разводе, я жил у Ирины.
Тамара спокойно пояснила: — Все расходы с тех пор ложились на меня, Алексей не общался с соседями, с ребёнком виделся по договорённости.
Живёт в другом городе.
Павел подвёл итог: — Регистрация не даёт права приводить посторонних, а проживание должно быть постоянным.
Документы всё подтверждают.
Судья внимательно изучил бумаги, выслушал показания и объявил решение: — Иск удовлетворить.
Признать Алексея утратившим право пользования квартирой.
Обязать снять его с регистрации.
Ирина сжала губы, ничего не сказала, лишь взглядом встретилась с Алексеем.
Он тоже молчал, не стал спорить или ругаться.
Тамара расписалась в документах, Павел кивнул: — Всё, теперь они больше не придут.
На выходе Тамара почувствовала облегчение — не радость и не победу, а чистое облегчение.
Она глубоко вдохнула морозный воздух, слышала, как за спиной закрылись двери — и впервые за долгое время тревога отступила.
Через неделю ей принесли судебное решение и справку о снятии с регистрации.
В квартире стало тише — словно кто-то наконец выключил надоедливый фон.
Ваня вернулся из школы, повесил куртку и подошёл ближе: — Мам, теперь он точно не придёт?
— Нет, Ваня.
Мы дома.
Только мы.
Вечером за окном пошёл первый снег.
В квартире пахло свежим хлебом, Ваня рисовал на полу, а Тамара смотрела в окно, не боясь завтрашнего дня.
