Её трясло.
Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось. — Как они могли?.. — выдохнула она. — Это мой дом.
Внезапно внутри что-то оборвалось.
Или, наоборот, окрепло. — Всё.
Хватит быть удобной и молчать.
Она понимала: не сдастся.
Станет бороться.
Найдёт доказательства.
Наймёт адвоката.
И победит.
Всю ночь она не сомкнула глаз.
Продумывала план, словно юрист, берущийся за сложное дело.
Утром, несмотря на бессонницу, с твёрдым взглядом заварила кофе и взялась за телефон.
Сначала позвонила маминой подруге, Нине Викторовне.
Та ахнула и… — Катя, девочка моя… — голос Нины Викторовны в трубке задрожал. — Только не паникуй.
Всё можно оспорить.
Но действовать надо быстро. — А если договор действительно заключён? — тихо спросила Катя, будто боялась, что стены подслушают. — Как?
Я ведь собственница… — Разберёмся.
Я знаю толкового юриста, Иван Петрович.
Он мой бывший коллега, двадцать лет занимается гражданскими делами.
Запиши номер.
Катя лихорадочно водила ручкой по блокноту, буквы выходили кривыми, но главное — сохранить.
Когда положила трубку, ей стало немного легче: появился план.
Через двадцать минут она уже говорила с Иваном Петровичем.
Его голос звучал спокойно и уверенно, словно он видел множество подобных историй. — Катя Сергеевна, первое: не поддавайтесь давлению.
Второе: соберите все документы, которые подтверждают происхождение денег.
Договор купли-продажи, расписки, переводы.
И третье: никакой самодеятельности.
Пусть угрожают, но пока суд не вынес решение — вы собственница.
Катя сидела на краю дивана, прижимая к груди блокнот, словно оберег. — А если у них уже есть какие-то бумаги? — Тогда будем оспаривать.
Подписи, доверенности — всё проверим.
Фальсификация встречается чаще, чем вы думаете.
А за это можно и уголовное дело возбудить.
Впервые за последние сутки она глубоко вздохнула. — Спасибо вам… — Не стоит благодарностей.
Лучше держитесь в руках.
И готовьтесь: впереди борьба.
На следующий день Тамара Сергеевна пришла в квартиру, как и обещала.
В руках — пакет, лицо уверенное.
За её спиной стоял Дмитрий, мрачный и отрешённый. — Катюша, ну что?
Собралась? — сладко начала свекровь, но глаза блестели хищно. — Нет, — твёрдо ответила Катя. — Это моя квартира.
Тамара Сергеевна достала папку, щёлкнула застёжкой. — Вот договор.
Всё по закону.
Подпись твоя есть.
Катя взяла бумаги дрожащими руками.
Подпись… действительно её.
С каждой буквой по спине пробегал холод.
Но она точно знала: ничего не подписывала. — Подделка, — выдавила она. — Ах, ну конечно, — усмехнулась свекровь. — Все теперь такие умные.
Но нотариус заверил.
Попробуй докажи.
Дмитрий молчал, пряча глаза.
Катя хотела вскрикнуть, ударить, но вдруг поняла: именно этого они и ждут.
Чтобы она сорвалась, выставила себя истеричкой.
Она глубоко вздохнула, аккуратно вернула папку. — Отлично.
Передайте копии моему адвокату.
В суде всё выясним.
Улыбка Тамары Сергеевны дрогнула.
Она явно не ожидала такого спокойного ответа. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда придут приставы, — бросила она и повернулась к двери.
Дмитрий задержался на мгновение, словно хотел что-то сказать.
Но лишь пожал плечами и последовал за матерью.
Вечером Катя принесла договор юристу.
Иван Петрович внимательно изучал подпись, щурился, хмыкал. — Скажу честно: подделка тонкая.
Но экспертиза всё установит.
Вы уверены, что это не ваш автограф? — Абсолютно. — Хорошо.
Тогда первым делом подаём заявление о подлоге.
Вторым — обеспечительные меры: чтобы никто не мог продать или переписать квартиру до окончания дела.
