Алексей крепко прижал Ольгу к себе за талию, тихо что-то шепча ей на ухо.
Она смеялась, запрокидывая голову назад. — Надеюсь, я не помешала, — произнесла я, закрывая за собой дверь.
Музыка внезапно прекратилась.
Они резко повернулись.
Сначала на лице Алексея отразилось удивление.
Затем оно сменилось гневом. — Ты?
Что ты здесь делаешь?
Как ты попала сюда? — он сделал шаг в мою сторону. — У меня есть ключи, — спокойно ответила я, ставя сумку на дизайнерский комод в прихожей. — От всех моих квартир.
Ольга метала взгляды то на меня, то на Алексея.
В руке у нее зашатался бокал. — Что это значит, Алексей? — спросила она ледяным голосом. — Это… это моя жена, — выдавил он. — Бывшая жена. — Не совсем, — поправила я. — Пока еще настоящая.
Но это лишь формальности.
Главное — не это.
Главное — квартира.
Красивая, правда?
Я оглядела гостиную.
Алексей застыл, словно окаменев.
Похоже, до него начало доходить. — Что ты говоришь?
Это квартира Ольги, — прошипел он. — Ты ошибаешься.
Это мой дом.
Который я сдаю вашей Ольге, — повернулась я к ней. — Кстати, Ольга, у вас задолженность по коммунальным платежам за прошлый месяц.
Но сейчас это уже неважно.
По договору, я вправе в одностороннем порядке расторгнуть его, если арендатор нарушает правила проживания.
А проживание с посторонними мужчинами, особенно женатыми, как раз такой пункт.
У вас есть двадцать четыре часа, чтобы съехать.
Лицо Ольги побледнело, как стена за ее спиной.
Она посмотрела на Алексея с такой яростью, что он отступил. — Ты… ты мне лгал? — прошептала она.
Но Алексей смотрел только на меня.
В его глазах читался ужас.
Его мир, построенный на мечтах о чужом богатстве, рухнул в одно мгновение.
Самодовольная ухмылка исчезла, уступив место растерянному и жалкому выражению. — Постой… Как?
Ты же… бухгалтер… — Я владелица компании, в которой числюсь бухгалтером, — пожала я плечами. — Мне было любопытно, сможешь ли ты полюбить меня, а не мои деньги.
Эксперимент провалился.
Но я не обижаюсь.
Каждый выбирает то, что ему по душе.
Ты выбрал красивую витрину.
Я повернулась и направилась к выходу. — А как же… я? — раздался его подавленный голос.
Я остановилась в дверях, не оборачиваясь. — А ты продолжай сидеть в нищете, как и хотел.
Только теперь уже по-настоящему.
Я вышла и закрыла дверь за собой.
Я не испытывала ни триумфа, ни злорадства.
Лишь легкую усталость.
И странное, кристально ясное понимание того, что невозможно заставить человека увидеть золото, если его глаза слепнут от блеска мишуры.
Первый звонок прозвучал через три дня.
Я не ответила.
Затем посыпались сообщения.
Десятки посланий, где мольбы о прощении смешивались с обвинениями и угрозами.
Он писал, что я разрушила ему жизнь.
Что он меня любил, а я его обманула.
Я читала это с холодным спокойствием и блокировала его номер.
