Выгонять его я не собираюсь.
По крайней мере, сегодня — точно. — Тогда мы уезжаем!
К моим родителям. — Мы?! — Да, мы.
Я, Миша и Оля. — Честно говоря, не знаю, что тебе ответить, Игорь… Они жили ни хорошо, ни плохо.
Просто жили.
Вполне нормально.
Раньше была страсть, возможно, даже любовь.
Но потом повседневные заботы затмили все чувства.
Они редко ссорились, да и то — недолго, и всегда уважали друг друга… Лучшие подарки для близких Тамара готовила на Новый год.
Мужу и детям она поручала украшать ёлку.
В дверь позвонили. — Курьер пришёл.
Откройте! — крикнула она в сторону комнат и тихо добавила: — Наконец-то.
Кто-то направился к двери — Тамара услышала шаги.
Слава Богу.
Горошек, который она умудрилась забыть купить, наконец на подходе.
Через полминуты на пороге кухни появился муж, глядя на Тамару странно.
В руках у него ничего не было. — Ну?
Где пакеты?
Горошек там, он мне очень нужен. — Это не курьер.
Это… к тебе. — Кто? — удивилась Тамара.
Кто в пять часов вечера тридцать первого декабря мог появиться?
И почему Игорь ведёт себя так необычно? — Ты, э-э… сама посмотри, — с трудом произнёс муж. — Да кто там?
И почему у тебя такой странный вид? — Иди сюда, — он подошёл и забрал у жены нож, которым она резала колбасу.
Тамара ничего не поняла.
Она задумалась и сняла фартук.
Прошла в коридор, но никого там не обнаружила.
Дверь на площадку была приоткрыта.
Тамара толкнула её и отшатнулась.
А как бы вы отреагировали, если бы увидели свои собственные глаза?
Первое, что она заметила — глаза.
Точно такие же, как у неё.
Форма, цвет — карие, почти чёрные.
Разлёт бровей.
Тамара сглотнула комок в горле и посмотрела на вошедшего.
Весь целиком, так сказать.
На пороге стоял худощавый парень лет семнадцати-восемнадцати.
Кроме пугающих глаз, ничего особенного.
Просто подросток.
Одета была неважно, выглядел неопрятно.
Даже грязноват и помят, словно.
С потертым рюкзаком на одном плече. — Вы же Вербицкая Тамара Сергеевна, верно? — Я Вербицкая, — ответила она автоматически.
У парня вытянулось лицо.
В его глубоко тёмных глазах мелькнул страх. — В девичестве Вербицкая, да? — сказала она, уже почти взяв себя в руки. — Чем могу помочь?
Парень внезапно потускнел.
Начал внимательно рассматривать что-то на притолоке.
Тамара тем временем боролась с ужасной догадкой.
Она отгоняла её, мысленно шипела и отталкивала.
Но какой смысл сопротивляться?
Разве бывают случайно настолько похожие глаза?
Что там, похожие!
Они идентичны… — Говорите, молодой человек! — скрестила руки на груди Тамара. — Я вас слушаю.
— Я твой брат.
Меня мама выгнала.
Потом меня забрали в полицию.
Там меня пожалели, — он шмыгнул носом. — Накормили.
И нашли ваш адрес.
Плохие мужики не попались. — Понятно, — комок снова вернулся в горло. — Как тебя зовут?
Есть документы?
Парень вытащил из кармана паспорт, такой же мятый и неопрятный, как и он сам.
Про имя он промолчал, просто протянул Тамаре документ. Там было написано «Вербицкий Виталий Сергеевич». — Твоего отца тоже зовут Сергей? — удивилась Тамара.
Парень с неприязнью хмыкнул.
И снова не ответил.
Кто его отец — неизвестно!
Он его никогда в глаза не видел.
А череда мужчин, которые менялись у матери, словно перчатки, его даже не интересовала.
Возможно, в детстве он знал их имена.
Но быстро понял, что это бесполезно — всех не запомнишь.
Какая разница, как их зовут? — Вот что, — решила Тамара. — Проходи.
Наверное, сразу в душ.
Не запирайся, я тебе одежду принесу.
Или она у тебя есть? Виталий вздохнул и покачал головой. — Значит, найдём что-нибудь.
Не волнуйся, никто не войдёт.
Тамара плохо помнила мать.
Нет, точнее.
Она всю жизнь старалась забыть мать.
Ушла из дома двадцать лет назад, тогда и речи о Виталии у матери не было.
Можно было думать обо всём, что угодно, касательно своей пьющей, гулящей, совсем непутёвой матери, но что она ещё раз родит, ближе к сорока — кажется невероятным!
Конечно, Тамара не просто ушла.
Она сбежала!
От бесконечных пьянок, постоянно сменявшихся отчимов, от которых она пряталась в комнате, а иногда и убегала через окно — благо, первый этаж.
Если бы не пряталась и не убегала, случилось бы самое худшее.
Матери всегда было на неё плевать… Даже в относительной молодости мать Тамары была занята всем, чем угодно, только не дочерью.
Дочь она часто оставляла одну дома.
С какого возраста — Тамара точно не знала.
Всегда.
Столько, сколько себя помнила.
