Поднял её, взглянул на живого Петю и подумал: «Вот же странно, и такое присниться могло». Затем ударил по его шапке: «Гооол!»
Нина Петровна схватила его за ухо своими пальцами.
Он словно ожидал этого и совсем не обиделся, когда отправили в угол.
Повернулся к Пете, который мял шапку в руках и улыбался.
Ребята что-то ждали.
Ждал и Саша.
В дверях появилась Оля — самая красивая девочка в детском доме.
И вдруг Саше сильно захотелось выйти из позорного угла при Оле и отомстить Петиной улыбке.
Но он почему-то задержался.
Ожидание неприятностей и предчувствие чего-то страшного охватило его. — «Эй, дохлик!» — крикнул Сашкин друг Толя, сделал подсечку, и Петя рухнул на пол.
Потом ребята набросились на него.
Пытались вырвать шапку из рук.
Но Петя держался за неё как за сокровище.
Ему доставалось и по лицу, и по животу.
В конце концов, он согнулся пополам, и Саша понял или вспомнил: сейчас пена пойдёт.
И точно.
Ребята разбежались.
А Саша словно прирос к месту в углу.
Кто-то из нянечек вызвал скорую.
Нина Петровна держала безжизненную голову Пети, которая покорно качалась в её руках, выпуская пену из посиневших губ.
Врач из скорой сообщил, что если бы голова всё время была правильно поддержана, Петя остался бы жив.
Вскоре приехала бабушка Пети с документами на усыновление, почти не плакала, только повторяла: — «Как же так? Петюша!»
Саша направлялся к скамейке.
Там уже сидел вчерашний дед, который подвинулся.
Саша сел рядом: — «Вы знали, да? Откуда вы знали, что я сегодня приду? И как получилось, что Петя вчера был мёртв, а сегодня – жив?»
— «Саша», — Саша пытался вспомнить, говорил ли он своё имя этому странному старику, — тот тяжело вздохнул, в его глазах не было вчерашнего холода, а лишь боль и жаркий гнев. — «Что я опять сделал не так? Я НИЧЕГО не делал! Я только один раз пнул его по шапке ногой! Это преступление?»
Саша почти кричал в ответ на пристальный и требовательный взгляд деда.
Странный дед молчал, но всё же Саша понимал его.
Взгляд старика проникал глубоко в его душу и жёг изнутри, отчего дыхание перехватывало и хотелось заплакать.
Что ему, Саше, до этого чужого деда?
Он даже имени его не знал. — «Как вас зовут?» — спросил Саша.
— «Владимир Сергеевич», — ответил дед.
Он встал и медленно, тяжело пошёл по парковой дорожке в Василькове, а Саше вдруг стало так одиноко и пусто, словно он потерял своего единственного настоящего деда.
