Он зарыдал горько и безудержно, словно малыши в детском доме в Василькове, когда осознают, что мама, которая оставила их там на время, может больше не вернуться.
В этом детском доме в Василькове Сашку вовсе никто не заметил.
Ни друзья, ни Нина Петровна, ни Тамара Ивановна — старая нянечка, которую Сашка особенно любил — никто не обратил внимания, что он весь день отсутствовал, не завтракал и сейчас, вероятно, голодный, собирался лечь спать.
Перед сном снова говорили о Пете и плачущей Нине Петровне.
Утром Саша не удивился, увидев Петю-дохлика.
Он задержал взгляд на нем, подошёл, сжал кулак, но не стал бить, а протянул его Петиной руке как знак братского приветствия.
Дохлик улыбнулся, и Сашке стало тепло и радостно на душе.
Однако остальные ребята, даже друг Сашки Толя, отвернулись от него, будто он был прокажённым.
В коридоре никто не пасовал Сашку.
Толя забил гол с помощью Петиной шапки.
Затем сам отправился в угол.
Он же пинал Петю.
А Саша наблюдал, словно смотрел кино.
Он впал в оцепенение.
Пришёл в себя лишь тогда, когда Петя согнулся пополам и начал пениться.
В этот момент Саша вспомнил слова врача, что если перевернуть Петю на бок и удерживать его голову в таком положении, он не захлебнётся и останется жив.
Саша рухнул на пол рядом с Петей и аккуратно повернул его на бок.
Держать голову Пети было нелегко.
Дохлик судорожно дергался.
Но Саша сосредоточился на том, чтобы во что бы то ни стало удержать голову Пети в нужной позиции.
— Это Сашка его бил! — кричал Толя, а Нина Петровна пыталась вырвать Петю из рук Сашки.
Но тот не отпускал голову Петиного тела и тихо, почти шепотом повторял: — Скорую вызовите… кто-нибудь.
Врач из скорой сообщил, что с Петей всё будет хорошо.
Вскоре приехала бабушка Пети, долго рыдала в кабинете у Нины Петровны.
Сашке показалось, что они плакали вместе, а потом вышли с радостно-зарёванными лицами и направились в спальню, где после приступа эпилепсии спал Петя-дохлик.
Незаметно для всех Саша выбрался через известную только ему дырку в заборе и направился в парк в Василькове.
Он шел туда с надеждой встретить Владимира Сергеевича.
Но деда на скамейке не оказалось.
Вместо него там сидела незнакомая девочка.
Не из интерната.
В ярких колготках с жирафами.
Девочка подняла глаза на Сашку: — Привет.
Саша мрачно оглядел незнакомку.
Ничего не ответил.
Лишь взглянул на жирафов, вздохнул глубоко и присел рядом.
— Меня зовут Оля, — представилась девочка. — Я к Владимиру Сергеевичу пришла, а его тут нет.
— Ты знаешь деда? — спросил Саша.
— Конечно, он у нас в музыкальной школе работает.
Учит меня играть на фортепиано.
И иногда мы встречаемся с ним в парке в Василькове и разговариваем.
Я знаю, что обычно он сидит именно на этой лавочке.
— Я тоже к нему шел, а его нет, — с тяжёлым вздохом ответил Саша.
