Ложечка звенела о фарфор, отбивая ритм её речи.
— Я жду Кристину из Львова, она специально на мой юбилей приедет! Не могу же я всё отменить. Матвей ещё совсем маленький — ему ведь всё равно, когда будут шарики и торт. А у меня не каждый год 55!
Полина ощутила, как внутри поднимается волна протеста. В памяти всплыло её собственное детство: мама вечно оправдывалась перед коллегами, что «дочка приболела», и оставляла её у соседки — лишь бы не пропустить важную встречу. День рождения праздновали тогда, когда было удобно взрослым, а не в сам день. Выпускной прошёл без родителей — те были на торжестве у какого-то дальнего родственника.
«Неужели я хочу того же для Матвея? Чтобы он с малых лет чувствовал себя чем-то второстепенным, помехой?»
Свекровь уже достала телефон и показывала снимки банкетного зала:
— Вот посмотри, какая прелесть! И места всем хватит. Вы с Данилом и Матвеем тоже приходите обязательно. Матвей у меня такой молодец — постоит рядом, когда торт вынесут, фотографии получатся отличные…
«Постоять рядом? В свой собственный день рождения?» — мысль обожгла Полину словно кипятком.
Она вспомнила утро: Матвей прибежал к ней с календарём в руках:
— Мама, смотри! Осталось всего десять дней до моего дня рождения! Там будет настоящий космонавт?
Пришлось объяснить ему про аниматора в костюме, но радости в его глазах от этого меньше не стало.
***
Обратно Полина шла пешком — несмотря на то что путь до дома был немалый. Внутри всё кипело от возмущения:
«Почему взрослая женщина считает свои желания важнее чувств семилетнего ребёнка? Почему мы все должны под неё подстраиваться?»
Дома царила тишина: Данило ещё не вернулся с работы, а Матвей гостил у друга. Полина опустилась в кресло и закрыла глаза. Мысль о том, чтобы сказать сыну о переносе праздника из-за бабушкиного юбилея вызывала у неё почти физическую тошноту. Она представила разочарование на его лице — и поняла: она так не сможет. Не хочет.
Звук ключа в замке заставил её открыть глаза. На пороге стоял Данило и внимательно смотрел на неё.
— Что случилось? — спросил он, снимая куртку.
Полина пересказала разговор с его матерью. Данило тяжело вздохнул и сел рядом:
— Знаешь… Она всегда была такой… Упрямая. Сколько себя помню — отец говорил: «Пусть будет по-твоему, Лариса, только не начинай». Так было проще для всех.
Полина покачала головой:
