— Он же тебя слушался! — как-то раз подошла к Александре Ганна, самая ярая любительница обсуждать чужие дела в отделении. — Скажи, а этот художник… он ведь не женат? Может, у вас там… роман? — в её взгляде читалась надежда на простое объяснение такого успеха. Не талант или призвание, а обычная женская хитрость.
Александра мягко улыбнулась и покачала головой:
— Нет, Ганна. Никакого романа. Он написал мне, что теперь считает меня своей музой, которая помогла ему вернуться к живописи. И другом.
Ганна отошла с явным разочарованием. Привычные и удобные объяснения рассыпались. Пришлось признать самое трудное: эта девушка просто была хорошим человеком и отличной медсестрой. И жизнь отблагодарила её за это. Это задевало за живое — за тот самый цинизм, который годами копился внутри, словно накипь в старом чайнике.
Кульминация наступила в пятницу. Оксанка собрала всех сотрудников в конце смены.
— Так… — начала она сдержанно, избегая смотреть на Александру. — С понедельника Александра уезжает на стажировку. Временно её заменит Мелания из терапевтического отделения.
Она замолчала на мгновение и, к удивлению всех присутствующих, заметно смутилась.
— У меня есть распоряжение от главврача… В связи с поступлением… э-э-э… благотворительного взноса завтра доставят новый аппарат УЗИ. Современный цифровой прибор… И… — она глубоко вдохнула. — Главврач просил передать: во многом это заслуга Александры. Спасибо.
Последнее слово далось ей особенно тяжело: оно прозвучало глухо и поспешно, после чего она сразу ушла к себе в кабинет и захлопнула дверь.
В помещении воцарилась тишина. Новый аппарат УЗИ! О нём мечтали годами: ругали старую технику, писали жалобы… И вот он появится благодаря той самой девушке, над которой прежде посмеивались.
Первой подошла Ганна:
— Прости нас, глупых старух… — прошептала она с трудом. — Мы ослепли душой… Думали ты странная какая-то… А оказалось — это мы были не правы…
Одна за другой коллеги подходили к Александре: кто-то извинялся вполголоса, кто-то хлопал по плечу без слов. Это было неловко и трогательно одновременно — по-настоящему искренне.
В свой последний рабочий день перед отъездом Александра заглянула в пустую шестую палату. Там уже находился новый пациент, но ей показалось: воздух всё ещё хранил запах масляных красок и надежды.
У выхода её ждала Оксанка:
— Ну что ж… Не подведи нашу провинцию там… Учись хорошо… А потом… если захочешь вернуться – место найдётся…
Это было высшее признание – приглашение обратно туда, где было трудно и больно – но по-настоящему важно.
Александра вышла на улицу без ощущения победы. Вместо этого внутри жила лёгкая грусть и чувство огромной ответственности. Ей удалось сломать устоявшуюся систему равнодушия и насмешек хотя бы на время – но надолго ли?
Однако один вывод навсегда остался с ней: милосердие – вовсе не слабость медика; напротив – это его величайшая сила. Та сила, что лечит не только тела пациентов – но порой даже ожесточённые души коллег…
И этот урок оказался заразительным.
Стажировка в ведущей клинике Киева стала для неё настоящим путешествием в иную реальность: здесь не гудели старые приборы – вместо них сияли современные мониторы; воздух был наполнен стерильной чистотой вместо запаха хлорки и усталости; здесь показывали методики из научных журналов и позволяли ассистировать при операциях рядом со светилами медицины.
Но парадокс заключался в том, что именно здесь – среди прогресса и технологий – Александра начинала скучать по шумному приёмному покою своего отделения; по выкрикам санитаров; по ворчанию Оксанки; по тем самым «безнадёжным» пациентам – ведь именно у них она училась видеть людей…
Ей предлагали остаться: выгодные контракты, жильё рядом с клиникой, перспективы карьерного роста…
Коллеги из Киевской клиники качали головами:
— Ты серьёзно? Вернуться обратно туда?
Александра смотрела на идеально белые стены вокруг себя и понимала одно: её место точно не здесь…
