Из кладовки она вытащила несколько объёмных картонных коробок, оставшихся после покупки техники. Поставив их посреди гостиной, прямо перед стеклянными витринами Дмитрия, она на мгновение задержала взгляд на его армии пластиковых идолов. Теперь они казались ей не просто пыльным хламом, а воплощением его эгоцентризма, немыми памятниками его незрелости, поглотившими её собственное пространство и время.
Она не стала действовать сгоряча. Нет, всё происходило размеренно и точно — за годы совместной жизни она невольно изучила эту коллекцию лучше, чем он понимал её саму. Она знала, какие фигурки были лишь фоном, а какие — настоящими реликвиями. Подойдя к центральному стеллажу, она аккуратно взяла двумя пальцами коробку с Джокером в исполнении Хита Леджера от «Hot Toys». Дмитрий когда-то гордо рассказывал о том, сколько гривен потратил на эту «инвестицию». Коробка легла на дно первой из подготовленных ёмкостей. Следом — редкий Хищник от «Neca», всё ещё в заводской плёнке. Затем — лимитированная версия Терминатора T-800 с полным арсеналом миниатюрного оружия; Дмитрий протирал его специальной салфеткой каждую неделю.
Она методично обходила витрину за витриной, выбирая исключительно то, что имело для него особую ценность: уникальные экземпляры с автографами создателей или купленные на выставках редкости. Обычные штурмовики и стандартные Бэтмены её не интересовали — такие можно было найти в любом магазине игрушек. Каждая помещённая в коробку фигурка становилась для неё символическим гвоздём в крышку их общего прошлого. Она не испытывала ни злобы, ни торжества — только ледяное спокойствие и ощущение освобождения от раздражающего раздражителя.
Когда все три коробки были доверху наполнены тщательно отобранными экспонатами, она заклеила их скотчем. Затем достала телефон и набрала Кристину — ту самую подругу, что когда-то подарила ей погибшую орхидею.
— Кристина, привет! Дети дома? Отлично. Я сейчас подъеду — привезу им немного игрушек.
Спустя час она уже была у Кристины дома. Та с недоумением наблюдала за тем, как Оксанка вскрывает одну за другой дорогие упаковки прямо на полу детской комнаты. Пятилетний Максим и семилетняя Таня радостно бросились к ярким коробкам.
— Оксанка… ты серьёзно? Это же коллекционные экземпляры! Они стоят целое состояние! — прошептала Кристина потрясённо, узнав одну из фигурок — ту самую, которой Дмитрий недавно хвастался при встрече.
— Это всего лишь игрушки, Кристина… Пусть дети играют. У меня на них… жёсткая аллергия.
С этими словами она достала телефон и начала съёмку: как Максим пытался открутить голову у Бэтмена из любопытства; как Таня рисовала фломастером усы Люку Скайуокеру; как пластиковый пулемёт Терминатора оказался раздавлен ножкой стула; как плащ Джокера стал салфеткой для шоколадных пальчиков. Она не вмешивалась ни разу — просто фиксировала процесс очищения от того яда, что годами копился в её доме и жизни.
Вернувшись домой поздним вечером, она устроилась в кресле и пересмотрела отснятое видео. Получилось выразительно: каждый кадр говорил сам за себя. Проплешины на полках больше не казались пустыми или уродливыми — наоборот: через них словно стало легче дышать в комнате.
Дмитрий вернулся ближе к ночи: весёлый после встречи с друзьями и слегка навеселе от пива. Насвистывая мелодию из боевика и бросая ключи на полочку у входа он бодро позвал:
— Оксанка! Я пришёл! Представляешь? Максим показал фотку нового Вархаммера — просто крышеснос! Надо будет предзаказ сделать… такая детализация!..
