Что?.. — голос предательски дрогнул.
Он шумно выдохнул, потер виски, словно я была невыносимой головной болью.
— Просто… ничего не чувствую. Уже давно.
Давно.
Я с трудом сдержала слезы, сглотнув их вместе с болью.
— С тех пор, как мы потеряли ребенка?
Его челюсть дернулась, мышцы напряглись.
— Дело не в этом.
Это прозвучало настолько фальшиво, что стало почти нелепо.
Я вглядывалась в него, ища хоть тень сожаления, раскаяния — любую эмоцию. Но он сидел молча, взгляд упирался куда-то в пол.
— Значит, всё? Пять лет — и ты просто уходишь? — пальцы сжались в кулаки под столом.
Он снова вздохнул — теперь уже раздражённо и громко.
— Не хочу ругаться, Екатерина.
Я хрипло рассмеялась — тем смехом, который прорывается на грани отчаяния.
— Правда? Не хочешь ругаться? Забавно… А у меня никогда и не было выбора!
Он поднялся молча, схватил ключи. Я даже не успела открыть рот — дверь хлопнула за ним прежде, чем слова оформились в мысли.
Марьяна… моя самая близкая подруга… вскоре ушла вслед за ним. Её поддержка была для меня спасением. А потом она просто исчезла. Не брала трубку. Молчала на сообщения. Потом и вовсе заблокировала меня повсюду.
Я ничего не могла понять… пока вдруг всё не стало кристально ясно.
Мама узнала первой. Позвонила вечером; голос был напряжённым до предела:
— Екатерина, милая… посмотри это…
Она переслала мне ссылку на Instagram Марьяны.
И вот они там…
Александр и Марьяна. Обнявшись на берегу моря, смеющиеся так искренне, будто были вместе всю жизнь. Я листала дальше: руки дрожали от напряжения. Фото сменяли друг друга — неделя за неделей…
