В тележке одна за другой появлялись крупы, масло, макароны, чай и сахар. Оксана добавила мандарины и коробку конфет.
— А потом… — Ганна тяжело вздохнула, — заболела я. Работать уже не могла. А им ведь помощь нужна была… Невестка обиделась: мол, если помочь не в силах — нечего детей тревожить. Запретила им приходить.
Она опустила глаза, рассматривая свои руки:
— Пенсия восемнадцать тысяч гривен, половина уходит на лекарства, коммуналку и телефон… В этом месяце не смогла расплатиться… Лекарства дорогие, а никаких льгот нет… Думала как-то протянуть… Продала телевизор, сервант, старые рамы из кладовки… Соседка иногда приносит супа — но у неё самой трое детей…
Оксана почувствовала ком в горле. Она решительно направила тележку к отделу с печеньем:
— Ганна, скажите честно — какое печенье вам по душе?
— Не стоит… — прошептала женщина.
— Давайте так: вы принимаете помощь без споров, а я не задаю лишних вопросов. По рукам? Ганна чуть заметно кивнула в знак согласия, хотя в её взгляде всё ещё читалась настороженность. Оксана аккуратно положила в тележку пару пачек печенья и немного конфет для чаепития.
— Видите сами, — мягко сказала она, — это совсем немного. Зато домой возвращаться будет приятнее с такими покупками.
Ганна глубоко вздохнула — будто сбрасывала с плеч груз прожитых лет.
— Вы такие добрые… — едва слышно произнесла она. — Я отвыкла от такого отношения. Всегда сама справлялась… А теперь вот…
Она замолчала и проводила взглядом тележку так бережно и трепетно, словно боялась потерять ту хрупкую надежду на тепло.
Оксана улыбнулась и повела Ганну к кассе. Расплатившись за покупки, она помогла сложить продукты по сумкам.
— Разрешите вас проводить до дома? Так будет легче донести всё и вы не переутомитесь.
— Вы так… Это ведь… неудобно…
— Совсем нет! — уверенно ответила Оксана. — Я живу совсем рядом. И потом… за эти полчаса вы мне уже стали близким человеком.
Пока они шли к старой пятиэтажке неподалёку, Ганна рассказывала о том, как раньше ухаживала за садом на даче; как читала книги детям; как каждое утро готовила завтрак для Назара. Оксана слушала внимательно и чувствовала: напряжение в голосе женщины постепенно исчезает.
Когда они вошли в подъезд, Оксана заметила: шаги Ганны стали медленнее – будто она начинала привыкать к ощущению доверия рядом с другим человеком.
— Дома всё так… — начала было женщина, но Оксана перебила её:
— Разрешите помочь разложить продукты? А потом вместе попьём чаю.
На маленькой уютной кухне Ганна осторожно расставляла покупки на столе. Оксана наблюдала за её руками – дрожащими от возраста или усталости – но точными и бережными. Внутри становилось теплее от этой простой близости двух людей.
— Знаете… — сказала Оксана тихо наливая чай в чашки,— иногда достаточно просто быть рядом: поговорить или поддержать…
Ганна согласно кивнула; глаза её заблестели – теперь уже от благодарности:
— Спасибо вам… милая моя… Сейчас редко кто вот так по-доброму…
Слова терялись где-то между дыханием и паром над чашкой чая – вместо них осталась только тёплая улыбка женщины.
Оксана присела рядом:
— Иногда всё начинается именно с этого – немного внимания и тепла… А дальше жизнь сама подскажет путь…
За окном снова медленно падал снег. На тесной кухне двух женщин царили покой и тепло. Маленький жест доброты разжёг внутри Ганны тот свет надежды, который давно угасал под тяжестью одиночества. А Оксана впервые за день ощутила: усталость растворилась благодаря простому человеческому общению – тому самому теплу души сильнее любого чая.
На следующий день после работы Оксана снова решила заглянуть к Ганне. Сумки были лёгкими – но сердце наполнялось волнением: вдруг старушка воспримет это как навязчивость?
— Добрый вечер вам! — поздоровалась она при входе на кухню.— Сегодня принесла немного фруктов да овощей – подумала вдруг пригодятся вам…
Женщина слегка смутилась от неожиданности и робко улыбнулась:
— Ах вы моя заботливая… Не ожидала совсем! Проходи же скорее – чай уже почти готов!
Оксана присела за столик рядом с ней. Пока они вместе чистили яблоки да резали морковь для салата – разговор незаметно перешёл на воспоминания о детстве и юности Ганны…
