— Так это ты украла?
— Мам, ну что ты говоришь! Я же твоя дочь! Мне нужнее было, чем вам!
— Уходи, — прошептала Оксана. — Убирайся отсюда.
— Мам!
— ВОН! — закричала Оксана так громко, что стекла задрожали в рамах.
— И ты тоже уходи, — повернулась она к Милане. — Уходи. Я… я потом вышлю тебе зарплату. Обе уходите.
Но Милана не сдвинулась с места.
— Нет уж, Оксана. Я доработаю до конца недели, как положено. И хочу получить честный расчет. А вот извинений от вас я не жду — знаю, что их не будет. Но запомните: защищать дочь — это не значит обвинять тех, кто ни при чём. В глубине души вы ведь знали, что это Александра взяла деньги.
Оксана подняла на неё взгляд.
— Почему ты уверена в том, что я чувствовала?
— Потому что матери всегда чувствуют. Просто не каждая готова признать правду.
Александра уже вылетела на улицу и захлопнула за собой дверь. Мирослав кашлянул в сторону:
— Я тогда завтра загляну за батоном.
Он вышел, оставив женщин в душной атмосфере небольшого магазина. Оксана сидела неподвижно и смотрела в одну точку.
— Я же её по кружкам таскала… — вдруг произнесла она тихо. — И в музыкальную школу водила, и английский оплачивала… Всё для неё старалась… А она вот как…
— Не всё зависит от того, как воспитываешь… Иногда характер сильнее всего…
— Откуда у тебя эта… правильность? — Оксана посмотрела на неё с выражением почти злости. — Стоишь тут и читаешь мне мораль.
— Мой отец пил, — спокойно ответила Милана. — А мама его до последнего оправдывала перед всеми. Знаете, чем всё закончилось? Он забрал всю её зарплату ночью и исчез. Так что я хорошо понимаю цену слепой любви.
***
Милана сдержала слово и проработала до конца следующей недели. Оксана рассчиталась с ней полностью и даже добавила немного сверху к положенному окладу. Милане стало ясно: это была попытка хоть как-то загладить свою вину, но она ничего не сказала вслух. Возвращаться сюда она всё равно не собиралась: её снова пригласили на прежнюю работу.
