Ярина молчала несколько мгновений, стараясь привести в порядок мысли и чувства. Она понимала: спорить с мужем сейчас бесполезно, а доверие — это хрупкая нить, которую легко оборвать неосторожной фразой.
— Не надо ничего объяснять, — резко оборвала она. — Мне всё стало ясно.
Развернувшись, она пошла прочь, ощущая внутри нарастающее раздражение, обиду и лёгкую печаль. Вечер, к которому она так тщательно готовилась, вдруг оказался под угрозой срыва.
По пути к концертному залу Ярина пыталась прийти в себя. Каждый шаг отзывался в груди странным гулом — будто её привычный мир немного сдвинулся. Лица прохожих мелькали мимо, шум автомобилей звучал где-то на фоне — всё казалось чужим и отстранённым.
В памяти всплывали сцены подготовки: как она выбирала наряд, как представляла себя среди зрителей в зале, как мечтала о встрече с актёром. И теперь, когда всё это могло быть испорчено одним телефонным звонком, сердце болезненно сжалось от досады и разочарования.
Однако по мере того как шло время, внутри Ярины начинало зарождаться чувство внутренней свободы. Она понимала: этот вечер принадлежит только ей. Никто не вправе отнимать у неё право на радость — даже муж с его срочными делами.
Когда она вошла в зал театра, окружающее пространство словно преобразилось. Музыка наполняла воздух, свет прожекторов играл на стенах и декорациях; свежий запах краски и лёгкий ветерок создавали ощущение настоящего праздника. Ярина почувствовала: напряжение начинает отпускать её тело и разум.
Хотя где-то глубоко внутри ещё оставался след обиды на Остапа, она уже знала: сегодняшний вечер она создаёт сама для себя. Она двигалась навстречу тому моменту счастья, которого так долго ждала — и ничто не могло этому помешать.
Зал постепенно заполнялся людьми. Ярина шла неспешно по проходу между рядами кресел, наслаждаясь каждым шагом и вслушиваясь в атмосферу вокруг: шелест одежды гостей спектакля, приглушённые разговоры зрителей и звонкий смех детей — тех самых малышей, которых впервые привели на взрослое представление. Её сердце учащённо билось в предвкушении долгожданного события.
Она заметила улыбки на лицах других гостей вечера; кто-то тихо обсуждал афишу или декорации сцены — каждый пришёл за своей порцией вдохновения. А её личная радость заключалась во встрече с актёром из любимых фильмов и интервью — тем самым человеком с голосом и манерами поведения, вызывавшими у неё трепетное восхищение.
Ярина выбрала место у прохода поближе к сцене для лучшего обзора. Аккуратно положив сумочку себе на колени, она закрыла глаза всего на секунду — чтобы позволить себе раствориться в этом ощущении праздника полностью. В этот момент телефон тихо завибрировал внутри сумки напоминая о внешнем мире… но она решила не обращать внимания: сегодня её вечер принадлежал только ей самой.
В мыслях всё ещё всплывали образы Остапа: его сбивчивые объяснения по телефону; взгляд полный раскаяния… Она пыталась понять: действительно ли тот звонок был рабочим или это лишь удобный повод? Как странно бывает осознавать вдруг непонятность человека рядом… Доверие ведь строится медленно — шаг за шагом… И сегодня оно дало первую трещину.
Сцена озарилась светом прожекторов под аккомпанемент музыки. Ярина почувствовала облегчение: напряжение уходило прочь вместе со звуками оркестра. Каждое движение актёра на сцене завораживало её; каждая реплика звучала точно в сердце; каждый жест вызывал отклик души. Она аплодировала искренне и восторженно — всем своим существом отдаваясь происходящему вокруг неё действию театра.
Её глаза блестели от эмоций; сердце наполнялось той самой радостью ожидания встречи с искусством… той радостью ради которой стоило пережить весь этот день.
Во время одного из номеров Ярина вдруг вспомнила их разговоры с Остапом о том вечере…
