Галина поперхнулась чаем, и чашка дрогнула в её руке, звякнув о блюдце.
— Ты с ума сошла? Откуда мне взять такие деньги? — Роман всё проиграл… Всё подчистую. Квартиру могут отобрать. — Дочь опустилась на табурет, закрыв лицо руками.
— Как проиграл? О чём ты вообще говоришь?
— Казино… онлайн… Я не знала, мама! Он говорил, что в разъездах по работе, а сам… — Голос Марьяны дрогнул. — Кредиты оформлял на меня. Теперь угрожают. Срок — неделя.
Галина медленно опустилась на стул. Мысли путались. Роман всегда казался ей надёжным человеком. Хороший отец, не пьёт особенно…
— Сколько он проиграл?
— За три года полтора миллиона. — Марьяна подняла заплаканные глаза. — Из них двести тысяч — самые страшные долги. Из-за них могут…
— Боже мой, Марьяна, почему ты молчала?
— Надеялась справиться сами. Он клялся бросить это всё…
На комоде стояла старая шкатулка с деньгами, будто дышащая тяжело от времени и тревоги. Галина знала каждую купюру в ней: пятнадцать тысяч гривен на крайний случай. Только этот случай оказался куда хуже любого из возможных.
Всю ночь она ворочалась на продавленном диване, мысленно перебирая остатки средств. Пенсия двенадцать тысяч, половина уходит на коммуналку. Что можно продать? Старенький телевизор никому не нужен… советский сервант тоже никого не заинтересует…
Утром она достала с антресолей пыльную коробочку: серьги из белого золота смотрели на неё укором — последний подарок Богдана к серебряной годовщине свадьбы.
— Прости меня, Богдан… — прошептала она фотографии на тумбочке. — Ты ведь всегда говорил: семья важнее всего.
В ломбарде пахло дешёвыми духами и безысходностью. Полноватый мужчина в очках вертел серьги в руках так же бесцеремонно, как картошку при покупке.
— Тридцать тысяч максимум могу дать.
— Но это же белое золото! Муж подарил…
— Бабушка, сейчас другие времена. Проба старая да и камни мелкие… Берёте или нет?
Сбережения вместе с выручкой составили сорок пять тысяч гривен — капля в океане нужды. Галина возвращалась домой с мятыми купюрами в кармане и впервые за долгое время задумалась: к кому можно обратиться за поддержкой?
— Дарина… я пришла к тебе не просто так… — Галина неловко переминалась у двери квартиры золовки.
— Заходи уже давай! Сейчас чайник поставлю… — Дарина двигалась удивительно живо для своих семидесяти двух лет; пенсия МВД позволяла ей жить без особых ограничений в еде и быте.
