Я обошла всю территорию и заглянула в административное здание. Александр — молодой мужчина в очках — встретил меня с доброжелательной улыбкой:
— Людмила? А вы почему здесь? Ведь это же ваше заведение!
Я слегка кивнула. Голос дрожал, и он, похоже, сразу понял, что происходит.
— Хотите, я распоряжусь, чтобы ваша дочь сюда больше не приходила?
Я печально усмехнулась:
— Нет… Я приму другое решение.
Я осталась здесь — но уже не как Ганна, а как хозяйка.
Тем же вечером собрала весь персонал. Рассказала им правду и объявила, что отныне лично буду следить за условиями проживания, уходом и отношением к пожилым людям. Впервые за долгие годы я почувствовала: у меня снова есть цель.
Прошло несколько недель. Неожиданно ко мне приехал Остап — один, без Оксаны.
— Бабушка, я скучал. А мама… она сердится, что ты больше нас не зовёшь.
Я прижала мальчика к себе. Мне не хотелось мстить. Решение было принято: я выбрала жить дальше — помогать другим и оставаться сильной.
Когда Оксана всё же приехала, её не впустили внутрь. Тарас сообщил ей о временном ограничении доступа. Она звонила мне, писала сообщения, приезжала вместе с Николаем — но я молчала.
И однажды отправила ей письмо:
«Оксана, я не держу зла. Ты поступила так, как считала правильным — думая избавиться от тяжести. А я начала всё заново. Теперь я уже не просто старая мама — я женщина с новой жизнью и смыслом в ней. Возможно, когда ты поймёшь свою ошибку — дверь откроется. А пока пусть она останется закрытой…»
Прошло полгода. Я провожу мастер-классы для женщин моего возраста: мы рисуем вместе картины, читаем интересные книги и обсуждаем фильмы. Остап стал навещать меня чаще; а вот письма от Оксаны приходят всё реже.
Я больше не жду извинений. Просто живу своей жизнью. И знаешь ли ты, дорогой читатель: впервые за много лет внутри появилось ощущение лёгкости и свободы — словно груз ушёл сам собой…
